ПОСЛЕДНИЙ СТАРЕЦ
В поселке похолодало. Старый Зим побрел к реке. В эту пору только он бывал там. Пасмурные, прохладные дни, и “холодные”, порой до нуля градусов, ночи заставляли немногочисленных жителей прятаться в своих ветхих лачугах. И только очень старый, но еще не дряхлый Зим любил зиму. Все его ровесники давно погибли от мечей пришельцев с юга, лишь ему удавалось отводить им глаза. На берег накатывали черные волны, одинокая чайка клевала что-то дохлое. Зим неторопливо разделся, спустился к реке. Вошел по колено в ледяную воду – будто мелкие иголочки пронзили ноги. Он оттолкнулся, окунувшись в бодрящую, обжигающе-холодную воду. Пофыркивая, как довольный кот, Зим рассекал грудью тяжелые, как его мысли, волны. Жизнь была безрадостна и не сулила ничего хорошего в ближайшем будущем… Возле его рубища сидели два пацаненка лет шести-семи. Зим давно их приметил и выделял из остальной ребятни. Эти были покрепче, повыносливее остальных. Но все равно – народ, некогда могучий, измельчал и захирел.
- Дед Зим, расскажи нам свои сказки.
Зим молча растирался, старая тряпка плохо впитывала влагу.
- Ну, дед Зи-им, ну расскажи! - Пошто рассказывать, все одно не верите. - Мы верим! Правда! – горячо возразил синеглазый мальчишка.
Старик неторопливо оделся, после купания тело помолодело, проявились следы его былой мощи, но старость берет свое, теперь только изредка вспомнит о богатырской силе. Он двинулся к своему жилищу, обернулся. Мальчишки не ушли, терпеливо ждали его ответа.
- Пошли.
Из своей землянки Зим вынес ребятишкам по персику.
- Ух, ты! Я такие только у южных видел. Дедушка, где ты их достал? - Где достал, где достал… Будете болтать – беду накличите. Ешьте молча. – проворчал Зим, хотя в душе был доволен. Это он открыл этим детям глаза – все называли пришедших с юга захватчиков Властелинами. Дети вгрызлись в сочные, запрещенные для них плоды. Сладкий сок стекал по пальцам, они торопливо слизывали его, подхватывали капли на лету, не давая упасть на землю. - Когда-то давно, в пору моей юности, все было по-другому. Наш народ был велик и силен, просторы нашей страны необъятны, а враги нападали либо в спину, либо всем скопом, создавая против нас альянсы и содружества. Но и тогда не могли покорить наше могучее государство… А какие были зимы… Снежные-снежные. Идешь, бывало, по лесу на лыжах, снег скрипит, искрится. Вокруг все белым-бело, чисто-чисто… - Деда, а что такое снег? - Снег? Ну, вот представь себе капельку воды. Представил? Вот она расширяется, становится тоненькая-тоненькая, белая и холодная. Если смотреть на нее близко-близко, она очень красивая. Называется снежинка. И вот много-много таких снежинок падает с неба на землю. – он вздохнул. – Жаль, что вы не видели этого.
Из-за ближайших домов послышался какой-то шум.
- Давайте-ка, ребятки, сядем с другой стороны. Что-то мне неспокойно.
Пересев, Зим продолжил: - В погоне за мощностями, богатством и благами цивилизации человечество потеряло голову. Чтобы сосед не стал сильнее, не опередил в развитии, промышленность развивали, не зная границ. А это отходы, радиация, мусор и много другой дряни. Даже когда пришло Великое Потепление, мы не смогли остановиться. В результате – смерчи, ураганы, наводнения, цунами. Страшные по своей мощи землетрясения. Течения в морях и океанах меняли направления, мощнейшие цунами гнали гигантские волны, били их о земную твердь. На полюсах таяли льды. Полнейший хаос пришел на нашу Землю. И виноваты были мы сами, и мы поплатились за это. Люди гибли повсюду. Первое время еще функционировали средства связи, массовой информации. Но это было по инерции, потом наступил крах. Цивилизация почти погибла. Уцелели жалкие крохи. Но это в нашей местности, что за пределами – я не знаю. Как расположены сейчас материки, океаны – кто знает? - Потом все стихло, стало жарко летом и тепло зимой, только нынешняя чуть прохладнее. Эх, разве ж это зимы? Одно название осталось. Так вот, мы зажили как в раю – тепло, хорошо хлеб растет, фрукты невиданные. Но продолжалось это недолго. Пришли южные. Злые, голодные, сильные. Нас и так было мало, да еще разнежились от такой жизни, забыли об оружии, забыли, как сражаться. Нас превратили в рабов! Но, я верю, не всех! Дошли слухи, что на севере остались наши соплеменники. Верьте и вы, что наш великий народ жив! - Вот ты где! – из-за угла вышел мускулистый черный человек, - Старик, лучше сдохни сам, не то мы тебе поможем. Мало мы вас порубили? Еще будешь петь свои байки, повешу. А вы, щенки, марш по домам, не то пошлю камни тягать для новой конюшни нашего великого и непобедимого Уванги. Он замахнулся мечом, норовя ударить малышей плашмя. Зим подставил свой посох – старое дерево затрещало, но выдержало. Южный молча ударил старика ногой, тот упал в грязь. Не оборачиваясь, захватчик повел детей прочь. - Слушай же мое знамение, - поднялся во весь рост Зим, - Придут сюда мои братья по крови и по духу, и придет с ними холод лютый. – Он простер вверх руку. – И погоним мы вас прочь с наших земель. Огнем и … В поднятую руку вонзился пущенный нож. Старик не шелохнулся. - …мечом истреблять вас будем, и возвеличится мой народ, как встарь!
Пришелец расхохотался. - Никогда не сможешь ты поднять эту руку на нас, раб! Я смеюсь над тобой. Ты жалок и бессилен, будешь жить и смотреть как властвуем мы! Мы будем править вами вечно, и дети ваши никогда не узнают о прошлом. Вперед, щенки!
- Ничто не длится вечно, - пробормотал старик им вслед. Он опустился на колени, без стона вытянул сталь из кровоточащей ладони. Он один умел переносить боль и быть сильным. Остальные превратились в трусливых жалких существ. Лишь детей можно было чему-то научить, что-то рассказать, но Южные за этим строго следили. За последний год эти мальчишки были единственными, кто навестил Зима. Вот не станет его, никто и не вспомнит, что за люди жили в этих местах, какие герои, ученые, путешественники, да и просто добрые и сильные духом сыны были взращены этой землей. Вот уже несколько недель Зим не вставал со своей лежанки. Пустым взором наблюдал он, как ветер и дождь гоняют мусор на улице; пришлые пакостили, как ни одно животное не пакостит в месте своего обитания. Вдалеке чернели остатки былой мощи человечества – руины, бывшие некогда небоскребами. Ураганы, смерчи, за ними солнце, дожди и ветра за долгие годы разрушили большую часть этих колоссов. Теперь Южные заставляют народ Зима разбирать их по кирпичикам и использовать для строительства своих дворцов. Один раз прибегал мальчонка, принес несколько вареных клубней и соль, заставил поесть. “ Если кто-то о тебе помнит, - говорил себе старик, - если кто-то верит в тебя, ты просто обязан думать о них, о тех, кто еще не безнадежен. Вставай, старая вешалка, живи и надейся!” Вечером, с трудом дойдя до двери, Зим долго стоял на пороге своего жилища. С приходом этого мальчишки у Зима вновь проснулся интерес к жизни, появилась Цель. И, что самое главное, появилось предчувствие перемен. Пока было неясно, к худу или к добру, но пока человек жив, должен надеяться на лучшее и приложить все силы, а порой и жизнь, чтобы это лучшее приблизить. Зим проснулся до восхода, в задумчивости походил по своей землянке. Едва завиднелось, взял посох и вышел. Легкий морозец приятно удивил, щипая за нос и уши. С севера по небу двигалось что-то темное, но не гнетущее, а волнующее. С надеждой Зим направился к поселку.
Вождя Южных, “Непобедимого Увангу”, разбудил неясный шум. Подойдя к окну, он узрел небывалое. Старик-отшельник вещал на центральной площади какую-то ересь. Вокруг него уже собралась немалая толпа, подходили новые рабы, и они-то создавали тот шум, что разбудил вождя. Рабы роптали! - Монго! Зилан! Быстро, ко мне! В дверь, на ходу продирая глаза, втиснулись два разжиревших телохранителя. Охранять, собственно, было не от кого. Так, для солидности держал. За долгие годы господства эти двое отвыкли рано вставать, все равно этот двуногий скот никуда не денется, а господин спит до обеда. - Быстро к окну, бездельники! – прорычал Уванга. Отпихивая друг друга, стражи подбежали к проему. - Ну, ничего себе! – возмутился Зилан. – Никто не работает! - Идиот! Ты годишься лишь на корм крокодилам! – вскричал вождь. – Этот старик хочет разжечь мятеж! Внезапно он успокоился и даже удивился своим словам. Какой мятеж? Эти безмозглые овцы даже палку в руки взять боятся, куда уж им против его молодцев. Уванга устало опустился на мягкие шкуры, приготовившись вздремнуть еще пару часиков, и лениво бросил: - Старика убить, народ разогнать и наказать.
Распихивая толпу, двое разжиревших охранников приблизились к старцу. Кольцо из чернокожих воинов охватило площадь. Вытащив меч, Зилан занес его над Зимом. Несколько снежинок опустились на сверкающую полосу стали, на курчавые волосы чернокожего воина, но он их не заметил. - Все, старик. Это твой конец. Рассекая воздух, меч понесся к седой голове, но вдруг изменил направление и упал рядом. Упал и хозяин меча, пронзенный тяжелой стрелой. С севера, обгоняя тяжелые низкие тучи, мчались на сильных, выносливых лошадях рослые воины. Мускулистые руки сжимали длинные широкие мечи, у некоторых были луки. На каждом, словно вторая кожа, сидела прочная жилетка из волчьих шкур, не скрывающая могучих грудных мышц, передергивающихся от избытка сил. Зим поднял меч мертвого Зилана. Поднял той самой рукой, что была пробита ножом врага. Свежие силы влились в тело, свежий морозный воздух, что пришел с севера, бодрил и молодил тело. - Братья, вернем свои земли! – вскричал он, поворачиваясь к забитым, угнетенным соплеменникам. Спрыгнув с возвышения, Зим бросился на врага. Те успели сплотить ряды, но старец врубился в них, рассекая, словно крепкий корабль морские волны. Он отражал тяжелые удары шутя, легко отмахиваясь тяжелым мечом. В нем проснулась сила предков, богатырей и витязей. Проснулась ненадолго, но Зим уже чувствовал за спиной приближение передового отряда вернувшихся на свои земли родичей. Чувствовал, как просыпались, скидывая узы страха, те, которые всю жизнь прожили в рабстве. Они подняли камни и спешили к нему на помощь. Пока он бился один, вертелся, как вьюн, раздавая удары направо и налево, но твердо знал, что выживет. Обязан выжить. Столько еще нужно передать не угасшему, возрождающемуся великому племени… |
Библиотека // Объявления
