Шестнадцать лет спустя.

Семья фермеров из небольшой деревеньки Фавер – Брайдж, Марел и их сын Эл, только что закончили сбор урожая и сейчас укладывали снопы пшеницы, фрукты и овощи в телегу, запряжённую двумя старыми лошадьми. Когда часть урожая была загружена, Марел сел на место возницы, взял в руки вожжи и направил телегу к деревне для разгрузки.

Шестнадцатилетний Эл имел светлые волосы, что являлось большой редкостью среди людской расы. Высокий рост и худощавое телосложение подростка резко выделялись из толпы упитанных фермеров. Не было в деревне человека, который бы не пошутил, что родители «явно не кормят» парня. Между тем мама и папа Эла отдавали сыну всё, что только могли дать, иногда забывая о себе.

– Мам, пока папа едет до деревни и выгружает урожай, можно я сбегаю к речке, искупаюсь, освежусь? А то жара такая, что я скоро испарюсь, – обратился Эл к матери, как только отец отъехал от поля.

– Хорошо, только недолго. Папа скоро вернётся, нужна будет твоя помощь.

Брайдж, мама Эла, была женщиной, разменявшей четвёртый десяток, как и её муж.

Помимо выращивания фруктов и овощей Фармы вскармливали телёнка от коровы, имели в хозяйстве пару свиней, кур, которые несли достаточно крупные яйца. В общем, недостатка в финансах семья не испытывала, но и трудиться ради этого приходилось зачастую день и ночь.

Довольный Эл побежал к речке, оставив мать дожидаться возвращения отца. Подбежав к берегу и сбросив одежду, он окунулся в тёплую воду, смыв с себя всё напряжение и всю пыль, что накопилась за день работы в поле. Поплавав немного, Эл вышел из воды, посмотрел на свою потную, грязную одежду с видимым отвращением, но всё же оделся в неё, понимая, что другого выхода нет.

– Эх, надо было взять что-нибудь на смену, – не вовремя подумал он.

Ехать по посёлку таким неряхой ему не хотелось, хотя все и знали, что Фармы собирают урожай. Но он не считал это причиной появиться перед друзьями и знакомыми в этом.

Изредка Эла посещали мысли, что родители никогда не поймут его. Как считал Эл, чрезмерная забота матери плохо сказывалась на его положении среди сверстников. А что скажет Сун – эта прекрасная, небесная девушка с соседней улицы, когда увидит его в одежде, как будто вымоченной в свиных помоях. Конечно, отец говорил, что от настоящего мужчины должно чуть–чуть пахнуть потом, но если этот взгляд и был правильным, он немного устарел. Нет, родители любили его, и он всем сердцем любил и уважал их, но проблему отцов и детей никто не отменял, с самого сотворения мира она была, есть и будет достаточно острой, в каждой семье. Просто Эл не понимал их, а они не понимали его. Хотели понять, но не могли. Единственное, в чём он полностью поддерживал отца – это желание сделать из сына воина, а не фермера, как он сам. Мало кто из деревенских детей учился в специализированной школе боевых искусств. Именно в ней он впервые научился держать меч и стрелять из арбалета.

Школа, в которой учился Эл вот уже два года, стояла на окраине деревни и состояла всего из одного этажа, нескольких классов и площадки с мишенями, деревянными чучелами, полосой препятствий. Она была, конечно, не такой элитной и большой, как городские университеты, но для изучения основ была вполне подходящей. Преподаватели съезжались в школу со всей Антарии, некоторые остались жить в деревне, а кто-то приезжал сюда на время учёбы из Дефиата, города, расположенного недалеко от деревни. Лошади, на которых добирались учителя, поражали умы учащихся, таких резвых и молодых скакунов не было даже у самых зажиточных крестьян. В основном фермеры обходились купленными на распродажах старыми тяговыми лошадьми, только и способными, что еле-еле тащить за собой телегу. О езде на таких лошадях верхом не могло идти и речи. Эл наделся, что когда-нибудь он переедет в город и закончит обучение там, но даже того, что он узнал здесь, было достаточно, чтобы постоять за себя.

Вернувшись в поле, Эл обнаружил, что отец ещё не приехал. Ему оставалось только ждать, но ожидание было главным врагом Эла. Ждать он не любил, чего бы то ни было, ему хотелось расправиться со всеми делами и не заботиться ни о чём, а просто отдыхать до конца дня. Эл лёг на траву и стал смотреть в небо, по которому плыли прекрасные перистые облака, похожие на разных неведомых ему зверей.

Эл никогда в жизни не выезжал за пределы деревни, но ему хотелось увидеть нечто большее, нежели просто бесконечные поля. К юго-западу от Фавера можно было разглядеть густой лес. Как рассказывал отец, там когда-то жили лесные эльфы, но индулы, осмелевшие в последние годы, убили и растерзали их всех. Эл никогда не встречал ни эльфов, ни индулов – через их деревню не пролегали даже торговые пути. Никакого разнообразия в жизни Эл не замечал и это его удручало. Он дал себе слово, что как только закончит обучение в школе, отправится путешествовать по миру.

Погрузившись в размышления, он не заметил, как вернулся отец. Его окликнула мама, Эл встал и пошёл помогать родителям погружать остатки урожая в телегу.

– Завтра поеду в город Дефиат, продам часть урожая, и тогда мы заплатим за твоё обучение в школе на третий год, – обратился к Элу отец, погружая в телегу тыкву внушительных размеров.

– Хорошо, па, – откликнулся он. – А мне можно с тобой? – хотя Эл и догадывался об ответе, но надежда не оставляла его.

– Нет, лучше поможешь матери по хозяйству.

– Ладно, – вяло согласился он и продолжил погружать урожай молча. Каждый раз отец отвозил часть урожая на продажу в Дефиат, но никогда не брал его с собой.

Когда продукты, наконец, были загружены, все трое сели в телегу и поехали домой. По дороге Эл глядел по сторонам, и хотя он провёл здесь всю свою сознательную жизнь, он никак не мог налюбоваться на дивные пейзажи: равнины, леса, поля, реку, плавно переходящую в небольшое озеро. «Красота!» – подумал он.

Как оказалось, Эл зря беспокоился, улицы были пусты, все работали в поле или отдыхали на речке. Возле одного из домов лошади остановились, Эл помог родителям перетащить продукты в амбар, поднялся на второй этаж, в свою комнату, переоделся и завалился спать, забыв об ужине. «Всё-таки сегодня выдался тяжёлый день» – подумал он, засыпая.

* * *

Постепенно для Эла Фарма текли минуты, плавно превращаясь в часы, дни, переходящие в недели, и вот наступил день идти на третий курс в школу боевых искусств. В ней обучали всему, что могло пригодиться в сражении: как держать меч, как наносить удары, как защищаться. За всё время обучения он изучил столько воинских хитростей, что, казалось, он может без проблем сразиться на одной из арен Антарии. Было одно «но» – практики в данной школе явно не хватало, если не считать атаки деревянных чучел. Стрельба из арбалета интересовала Эла больше чем владение мечом, ему нравилось поражать врагов на расстоянии: они стреляли по мишеням, по деревьям. Однажды в школе даже стреляли из лука, но учитель с некоторым пренебрежением говорил, что лук – удел эльфов. Несмотря на это, Элу стрельба из лука очень понравилась, и он был бы не прочь продлить занятия.

Помимо непосредственно самого боя, оружия и обращения с ним, в школе изучали другие дисциплины: тактику, дипломатию, травоведение, ориентирование по картам и другие науки, которые могли пригодиться воину или путешественнику. На уроках травоведения учились применять флору Антарии в нужных человеку целях. Именно благодаря этому предмету Эл узнал о многих лекарственных травах, о самых твёрдых породах деревьев, о том, что в лесу есть можно, а что нельзя. Кроме интересных и познавательных предметов в школе изучали скучные и даже бесполезные, по мнению Эла дисциплины: математика, литература, культура речи и письма, а также другие, подобные им предметы. На литературе они проходили эльфийские баллады и сказания, а на культуре речи заучивали самые разные правила произношения и написания тех или иных слов. Как узнал Эл, много лет назад, когда эльфийская раса ещё процветала, в дисциплины академии входил и эльфийский язык, но позже его исключили из программы за ненадобностью.

В школе учились преимущественно мальчики. Эл мало с кем дружил из школы, его друзьями были те, с кем он был знаком с детства – его сверстники, живущие в их деревне. Двое обыкновенных мальчишек – Прут и Элед, и девушка, прекрасная девушка…

Звали его подругу Сун, жила она на противоположной от их дома стороне улицы. Ещё лет в восемь он влюбился в неё по уши. Казалось бы, первая любовь должна была быстро рассеяться, забыться. Да и в восемь лет, по мнению взрослых, не может возникнуть настоящих чувств – только влечение друг к другу, симпатия. Эл был не согласен с этим мнением окружающих. Он любил эту девушку с восьми лет, и до сегодняшнего дня любовь эта не то что не рассеивалась, а совсем даже наоборот – крепла с каждым днём. Эл любил Сун, любил так сильно, что готов был кричать о своей любви, готов был, но не кричал. Почему? Объяснить сложно, ответить на этот вопрос не мог бы, наверное, даже сам Эл… В мечтах он уже представлял её своей женой. В реальности же они с Сун были просто друзьями, хорошими друзьями, не более. И его это страшно раздражало. Раздражало то, что он не мог себя пересилить, сделать хоть что-нибудь для того, чтобы Сун поняла, как он, Эл, её любит.

День в школе пролетел быстро. Казалось бы, совсем недавно подали звонок на первое занятие, вот он уже ест завтрак из бутербродов и яблочного сока, который завернула мама, а вот уже звонок с последнего урока. Эл вышел из школы и направился к дому, первый день третьего курса прошёл на удивление интересно. Возле дома его уже ждали Прут, невысокий, темноволосый парень, Элед и Сун. Эл, не смотря на то, что был знаком с Эледом много лет, всегда удивлялся его по–детски наивному взгляду, не теряющему теплоты с годами. Друзья обменялись рукопожатиями, Эл скромно сказал Сун «Привет».

– Ну что, бросай вещи, идём к руинам, – сказал Прут, – ждём только тебя.

– Ага, сейчас, – Эл забежал домой, бросил вещи в свою комнату, чмокнул маму, схватил с кухни пару яблок и, съедая их на пути к выходу, крикнул родителям, что пошёл гулять.

– Идём? – спросил он, выходя на улицу.

– Конечно, – ответили хором все трое.

Развалины или руины, куда собирались идти четверо подростков, находились к востоку от деревни, на берегу океана. Вообще, это было местом их игр в детстве, сейчас же они бывали там время от времени просто, чтобы отдохнуть. Раньше эти руины были замком то ли зажиточного графа, то ли ещё чьи-то. Постепенно замок забросили, его разрушало время, его разворовывали, разбирали каменную кладку. В конце концов, от него осталось лишь пара башен, да разрушенные стены и лестницы.

Дойдя до места, друзья расположились поудобнее, и пошли искупаться. В воде они резвились как дети, брызгались водой, прыгали друг на друга и ныряли в воду с небольшого утёса.

Нельзя сказать, что Сун было скучно с парнями, но иногда ей хотелось с кем-то поговорить. Мальчишки для этого явно не подходили, а настоящей подруги у неё не было.

Накупавшись, они вылезли на берег и легли загорать. Погода в этой части материка всегда была тёплая, светило солнце. Жители здешних мест никогда не видели снега, температура падала лишь по ночам и то не настолько, чтобы позволить воде охладиться. Друзья некоторое время лежали, молча, наслаждаясь тёплыми лучами солнца. Вдруг Прут обратился ко всем:

– Слушайте, а вы уже решили, чем займётесь, когда закончите школу? Я никогда не поверю, что вы хотите ковыряться в земле и выращивать зелень, как наши родители.

– Ну, я точно не хочу, – первым ответил Эл, – не зря же я учусь в школе боевых искусств. Я хочу путешествовать по миру, возможно даже отправлюсь за пределы Антарии. Думаю, буду искать приключений на свою голову. Хочу увидеть эльфов, индулов…

– Вообще, эльфы очень похожи на тебя, – перебил его Прут, которого отец брал в Дефиат, а в этом городе иногда можно было встретить эльфа. – Я всегда поражался тому факту, что ты являешься человеком – сходство великолепное. А что до индулов, их я не встречал, хотя, как мне кажется, это и к лучшему. Говорят, они ужасны, и питаются нашим страхом, одним словом о них можно сказать – звери.

– Я уже слышал и об эльфах, и об индулах, – ответил Эл, – но слышать это одно, а видеть совсем другое. В любом случае, если я стану воином – не важно: одиночкой или в составе королевской армии – то иногда я буду возвращаться сюда – родина как–никак. И лично меня больше устраивает природа и тишина, нежели городской шум и суета, – закончил он.

– С тобой всё понятно, а вы чем собираетесь заниматься? – обратился Прут к Сун и Эледу, прикрывая глаза от палящего солнца.

– Я хотел бы быть археологом. Искать различные артефакты, доказательства того, что много лет назад некоторые лесные эльфы были изгнаны в подземный мир. Хочется подтвердить все те легенды, что я слышал от родителей. А моя мечта – найти артефакты трёх богов.

– Это же сказки, никто и никогда не находил даже намёка на эти артефакты в архивах или записях предыдущих поколений, – перебил Прут.

– Если что-то ни разу не видели, – ответил Элед, – ещё не значит, что этого не существует.

– Хорошо, хорошо, не буду с тобой спорить, – поторопился успокоить его друг.

– А ты, Сун, чем займёшься после школы? – робко спросил Эл.

– Я пока ещё не думала, да и до окончания школы ещё три года. Думаю, найду то, что для меня будет интересно, – ответила Сун, – хотя мне и тут очень нравится.

– Хм, не знаю, как по мне, – начал размышлять Прут, – прозябать вечно в этой дыре нельзя, нужно стремиться стать лучше. Я хотел бы перебраться в город и открыть небольшое дело, стать торговцем, а в будущем – владельцем трёх–четырёх лавок. Вы только представьте, сколько можно будет зарабатывать за один год. Подумайте: ты отдыхаешь – деньги текут. Ведь если дело пойдёт в гору, я смогу себе ни в чём не отказывать. У меня будет всё, что я хочу, здесь главное заполучить уважение нужных людей, и клиенты пойдут к тебе, с радостью расставаясь со своим золотом, – мечтательно закончил Прут.

– Как по мне, золото и монеты в этой жизни – не самое главное, есть вещи поважнее удовольствий, – ответил Эл с некоторым раздражением.

– Да ты что? – возмутился Прут. – Между прочим, если у тебя не будет постоянного дохода и хоть какого-то капитала, ты в этом мире, считай, никто, – добавил он, повысив голос.

– Хватит, – встряла Сун, – вы сейчас ещё из-за этого поссоритесь.

Все умолкли. Эл был очень благодарен ей. Хотя его точка зрения на мир и счастье была абсолютно противоположной Пруту, он не хотел из-за этого ссориться. Эл уже давно усвоил, что переубедить таких людей как Прут - невозможно.

Друзья ещё некоторое время отдыхали: загорали, плавали, разговаривали. После разошлись по домам, наступал вечер, а им ещё нужно было подготовиться к завтрашним занятиям.

* * *

Незаметно пролетел месяц, другой, третий, друзья ходили в школу, по выходным помогая родителям выращивать второй урожай за год. Так прошла зима, такая же тёплая, как и лето, наступила весна.

В один из субботних вечеров в доме Фармов собрались гости: родные, друзья. Стол был накрыт самыми разнообразными блюдами и вкусностями. Все люди, находившиеся в доме, притихли, дверь открылась, вошёл Эл. Его встретил дружный хор, распевающий праздничную песню, поздравляя его, Эла Фарма, с днём рождения. Сегодня ему исполнялось семнадцать лет. Он был счастлив, просто счастлив, его поздравляли все, кого он знал и любил. Ему вручили кучу подарков, он не стал их разворачивать, просто отнёс наверх в комнату. Спустившись, Эл сел за стол, бокалы уже были наполнены элем. Отец произнёс тост, они дружно чокнулись, съели праздничный ужин, приготовленной мамой Эла и пошли гулять вчетвером. Выходя, Сун, Прут и Элед поблагодарили миссис Брайдж за прекрасный ужин.

Гуляли друзья практически до утра, вернувшись домой лишь с рассветом. Элед и Прут уже свернули и скрылись в домах, Сун и Эл продолжали путь – их дома находились дальше, чем дома родителей Эледа и Прута. Дойдя до развилки, ведущей к дому Сун, он тихонько сказал ей:

– Ну, пока.

– До завтра, – ответила она ему и, прильнув к щеке, одарила поцелуем, – спасибо за праздник, – сказала она и пошла к своему дому, оглядываясь по пути.

Когда Сун наконец-таки скрылась за дверью, Эла охватили противоречивые чувства: с одной стороны – она поцеловала его, с другой – поцелуй был дружеский.

– Ладно, – подумал он, – я найду в себе смелости и в скором времени во всём ей признаюсь. Может быть, она любит меня…

Повернувшись, он пошёл к дому, его родители уже давно спали. Он тихонько дошёл, если не сказать - дополз, до постели. Не раздеваясь, упал в кровать, его одолевали самые разные мысли, но не успел Эл обдумать даже часть из них, как провалился в сон. Единственное, что он успел осознать – ему исполнилось семнадцать лет.