...Не холодно, я уже привык. Просто идет дождь, а эти чертовы химические карандаши всегда расплываются под дождем. Я пристроился писать на ящике из - под мин, крышка плоская - удобно писать. Граубе мне все время говорит, что я много пишу писем тебе, а я его понимаю - ему некому. Вчера русские весь день держали нас в "черном теле" - не давали высунуться из окопов, сначала портили нам нервы минами, потом пытались уже в какой раз отбить у нас холм. Граубе говорит, что ему это уже надоело, а русским? Вот сейчас спокойно, я и решил написать. В блиндаже жарко, и все равно не дадут спокойно написать письмо, Келлер, я рассказывал тебе про него, обязательно начнет отпускать свои шуточки про нас с тобой и просить меня написать про него. И его я могу понять, раза два всего я видел что, он получал от кого-то письма. Парень он хороший, да и боец отменный.

Вчера у холма, в самый критический момент у меня начали сдавать нервы, а ему хоть бы что, само спокойствие, как в тире. Глядя на него, я немного успокоился. Когда все кончилось, он дал мне сигарету, и сказал, что он видел и похуже. Я ему верю, он уже здесь целый год... Опять мины, раз, два, три... Это русские нам нервы щекочут. Пока не стемнело, допишу. Что будет завтра - никому неизвестно, а сейчас пишу письмо и мне спокойно на душе. Скоро я смогу писать тебе чаще, обер-лейтенант сказал, что нас отведут в тыл - на отдых, целых три дня. Не волнуйся, я буду, осторожен, я же обещал вернуться, и съездить с тобой на море, в Италию. После войны, наверное, все будет по-другому, лучше. А фотография твоя не уцелела, два дня назад мы с Келлером были в охранении, и когда возвращались назад начался артналет. Господь нас хранит - мы увидели, как в наш блиндаж попал снаряд, хорошо, что в нем никого не было... фотография лежала под подушкой на моей койке. Пропала и бритва, которую ты мне прислала, так, что я теперь не бреюсь. Когда разобрали разрушенный блиндаж, я нашел только обгоревший кусочек фото, где ты была со своим любимым котом. Можно было разглядеть только хвост кота. Темнеет, придется идти дописывать в блиндаж и опять выслушивать шутки этого олуха Келлера. Черт! Около холма разгорается стрельба, допишу потом...

Не волнуйся, все будет хорошо!