А он целует губы шлюх и пьет дешевое вино в глухом неапольском борделе. В мечтах забыть потребность рук не убивать при виде цели. Сухой рефлекс вложив в клинок, он туз червей кровавой масти, браслет прикованный к запятстью, от жажды спившийся глоток. Нет страшных снов и угрызений, чей силуэт скрывает мрак, тот без особенных затрат умеет жить без сожалений. Днём, заказав портвейн на вынос, оставив cдачу словно взнос, он на серебряный поднос монеты бросит. Отвернется, к себе в гостиницу вернется, опять напьется и уснет. Однажды он, как впрочем все, кто выбрал страшный путь убийцы, от рук другого кровопийцы вдруг станет жертвой и падет. И эта цепь, звено к звену, сюжет предсказанных событий. Жизнь поглощает смысл наитий, как ядовитую слюну. В борделе старом также людно, вино не лучше, стул, кровать. Кто-то другой целует губы... Зачем друг друга убивать? |