Дневник самоубийцы или Эмма хочет умереть...
Пролог
... В темноте она нащупала нож, задумавшись на некоторое время, она подняла его вверх так, что лезвие, отразив луну, сверкнуло на минуту, а потом резким движением прочертила полосу крови на своей руке, это было не больно, она уже давно не чувствовала боли...
Она скрывала шрамы браслетами, а боль улыбкой... это было тяжело, но она давно привыкла к сложностям, они похоже стали частью ее жизни, жизни, которую она уже не раз пыталась остановить на полпути. Странно, но ей ни разу не удавалось воплотить попытки самоубийства в жизнь, точнее наверно в смерть... Каждый раз ее кто-то вытаскивал, спасал, замечал и не давал уйти, но почему? Она не разу не жалела что ее спасли, но и это не мешало ей продолжать хватать таблетки, нож и вообще все, что нехорошо лежало. Каждый раз в больнице она говорила, что на нее напали, она отравилась и еще много всякой чуши, которой она и сама удивлялась, признаться в попытке суицида ей не хватало смелости, зачем портить жизнь, если выжила, к тому же, как же она потом сделает это еще раз? Все эти попытки были не из-за проблем, а просто... просто потому что... все же она не знала почему.
Глава I
« Я начну с того, что расскажу все сначала, просто думаю, что если мой дневник начнут читать, то пусть все будет понятно. Жизнь бросила меня уже давно, но это, конечно же, не причина моих проблем. Почему? Потому что чем сильнее я люблю что-то, тем больше ненавижу это после предательства, обмана и наверно скорее после того, как меня забывают, кажется это самая главная причина. У меня такая натура, поэтому тысяча проблем скатываются на мою голову. Сегодня пятница, тринадцатое, декабрь, чудесный день попробовать еще раз».
Ее звали Эмма, шел дождь, а она без зонта и шапки шла по улице, вдыхая запах зимы и дождя, ей было не понятно, как люди до сих пор не делают духи с запахом дождя? Наверно не могут уловить столь тонкий аромат, но как бы то ни было, ей бы они очень понравились. Всего попыток «с», давайте так это называть суицид, у нее было 12, много, правда? А теперь казалось глупым тринадцатую попытку делать, или как? Может проводить, не знаю, в общем, тринадцатую тринадцатого, да еще и в пятницу, глупо, а? Но это как раз ее меньше всего интересовало, она ходила кругами по парку, стараясь уловить ветер времени. Что только ни придет в голову, когда тебе пятнадцать лет, да все же она решила подождать до вечера, а сейчас зайти в магазин. Книги о смерти не были редкостью, а Эмма именно такие и искала. У продавщицы, которой как ей казалось, на всех было одно и тоже лицо, вдруг все-таки изменилось выражение того самого лица. Она посмотрела на нее с упреком, недостойным внимания, вот почему, скажите на милость, почему все суют нос в ее дела, разве это прилично? Или может она невнятно, совсем непонятно говорит? Как вы считаете? Конечно, она говорила абсолютно внятно, даже слишком, порой, просто не каждый день встретишь такого покупателя, верно? Знаю что это так. Открыв первый попавшийся ей на глаза сборник стихов, она наткнулась на строчки: «Ты дал мне детство – лучше сказки, И дай мне смерть – в семнадцать лет!»*
« Когда его художник милый Выводит на стеклянной тверди, В сознании минутной силы, В зобвении печальной смерти».**
Ну разве можно ей было это читать? Ну нет конечно. Она купила эту книгу, но потом поняла что зря, ведь сегодня она умрет и не успеет ее прочитать, а завтра уже не наступит...
Глава II
Вот наступил вечер, и она написала в дневнике: « Вот может сегодня получится, а если нет, то я обязательно скажу правду... но не врачам, нет, кому-нибудь открою свою тайну, хотя по-мойму это и не тайна вовсе, а бред сумасшедшего, но ничего, так даже лучше...» Она зашла в ванну, взяла нож, положила его на пол и выключила свет. Потом снова зашла на кухню, выпила немного красного вина и снова зашла в ванну, открыла окно и села на пол. ... В темноте она нащупла нож, задумавшись на некоторое время, она подняла его в верх так, что лезвие, отразив луну, сверкнуло на минуту, а потом резким движением прочертила полосу крови на своей руке, это было не больно, она уже давно не чувствовала боли... В последнюю минуту сознанья она пообещала себе, что больше не будет делать этого, если выживет, а потом... Сильный, продолжительный гудок, что же это? Она открывает глаза. Это оказался не продолжительный гудок, а пикающая аппаратура, следящая за ее жизнеными ритмами. Эмма посмотрела на руку, хм... новый шрам в ее коллекцию.
* М. Цветаева «Молитва» ** О. Мандельштам
Глава III
На столе в ее палате было много шприцов, таблеток... жаль, что она дала обещанье больше не умирать, погорячилась. Потом она решила, что не будет никому раскрывать свою тайну, ведь на то она и тайна... так Эмма нарушила свое первое обещание. Тело почти ее не слушалось, но это не на долго, она знала, она уже давно привыкла к такому состоянию... В ее медицинской карточке были только сплошные выписки из травмоотделения, хотя еще было у нее больное сердце. Какая-то вражденная недостаточность, точно Эмма не знала, не хотела, это приводило ее мать в недоумение. Единственное, что она знала это то, что при любом стрессе, любой неожиданности она теряла сознание. Она была истиричкой все время, которое Эмма себя помнила, в смысле ее мать, она была нервной, эгоистичной, абсолютная противоположность идеала матери, но как говорится, не бывает идеальных людей..., бред, по-мойму это не снимает обязанностей быть хорошей матерью, конечно же... Эмма не любила ее, хотя если честно просто ненавидела, но и мать тоже не была в восторге от нее, подумать только, ее дочка самоубийца! Конечно же, она не верила в сказки, про несчастные случаи, но только поддакивала ей, просто не хотела проблем, она ведь такая важная персона, зачем ей проблемы? За это, да именно за это ее ненавидела Эмма. Все ее попытки «с» были последствиями такого отношения, ее ведь никто не держал здесь, на этом «свете»... Про отца почти нечего сказать, почти... Он любил выпить и был тряпкой. Боже, как Эмма ненавидела таких людей, но... она чувствовала, что он любит ее и ужасно боится за ее жизнь, именно поэтому она и не ввела себе в вену кубик воздуха полгода назад. Она всегда выбирала попытки так, чтобы был шанс, хотя бы 1 из 1000..., и ей везло, уже двенадцать, нет, сейчас уже тринадцать раз она попадала в эту 1. К отцу она приходила каждый раз после того, как ее выписывали, знала, что если он напьется, то может не попасть как она в эту единицу. Все люди, кроме ее отца, впадают в какое-то сумашествие после 3 бутылок крсного вина, но не он, он впадает в меланхолию, такую, что запросто выпрыгнет из окна, даже не заметив. Но, не смотря на это, она продолжала играть с судьбой, не могла наиграться... никак...
Глава IV
На следующий день она «оторвалась» от капельницы и написала у себя в дневнике: « Воскресенье, пятнадцатое. Что сказать? Я ненавижу тебя, жизнь! Сейчас, да непременно сейчас я хочу тебе об этом заявить, потомучто незачем жить, если тебя домагается доктор... психиатр, вообщем одним словом псих. Хочет, чтобы я пришла к нему посмотреть на волшебный камень сегодня ночью! Я конечно дура, но не думала что это так заметно. Какой к черту камень? А... тот, что у него на столе, знаешь, дневник, я не выдержала и швырнула его в окно так, что вылетело стекло, теперь жду, пока ко мне придут со смирительной рубашкой!»... Позже она дописала: « Ко мне не пришли. Можно я умру? »
Эмма потеряла смысл жизни еще в десять лет, в одиннадцать она ушла из дома, в двенадцать она вернулась, а в тринадцать ушел отец, и наконец в четырнадцать она первый раз умерла...
Ночью она встала, оделась и вылезла через окно из больницы, на этот раз она уже отлежала свое. Сказать к слову, ее палата была на седьмом этаже, но это просто сплошная бональность, если ты хочешь умереть.
Глава V
Она пришла домой в двенадцать часов, открыла дверь, от непонятно от куда взятой злости швырнула вазу с цветами в стену и побежала наверх, к себе. Через еще один час она позвонила Карлу...
Карл – это отдельная история, он был ее другом давно, очень... Если она говорила, что нужно сказать кому-нибудь, это значило, что Карлу она уже сказала. Он был пассивным, ее друг. Это делало их дружбу особенной, как она любила говорить with one particular, вообщем с особенностью или даже скорее странностью. Жизнь его была ужасной, безсмысленной, униженной и кстати у него ни разу не было «друга», это ставило под сомненье все его оттенки голубого, но он ей так говорил, поэтому пусть так и будет. Он был художником, он всегда был с Эммой, ему было шестнадцать лет, он учился в художественной академии, учился для того, чтобы рисовать Эмму. Он считал ее длинные рыжие кудри даром, подарком свыше, а вся его комната была увешана ее портретами. Разве можно было не быть его другом? Каждому свойственно ответитить что можно, кому угодно, только не Эмме, это ее натура, особенность, которой она дорожила. Да, она любила людей, которым можно было помочь, людей, которые в ней нуждались... Я говорю о таком Карле в прошедшем времени, потомучто... у каждого человека есть шанс все изменить, измениться...
Продолжим, она позвонила ему так поздно, потомучто знала, что он не спит, а сидит в интернете, как всегда. Первый разговор в нашей истории, воспроизведен как можно реальнее. - Карл! - Мисс загадочная Эм, что, неудачно умерла? - Совсем...
Глава VI
Есть еще кое-кто в ее жизни. Это кошка Лео - серое, красивое, грациозное существо, а главное – загадочное, именно за это ее любила Эмма. Она уходила на недели, месяцы, а иногда совсем на долго, когда возвращалась, она могла пробыть дома день, а потом снова уйти, а если честно, это была вовсе не ее кошка, она просто очень любила Эмму, приходила только для того, чтобы побыть с ней. Странно было то, что она всегда приходила после ее очередной попытки, всегда... Наверное, это была даже не кошка, а кто-то из вне, из вне ее сознания и понимания. Кто-то кому нужно было знать результат, а может, и нет... Была у нее и рыба, лет которой было почти cтолько же, сколько и Эмме, рыба Махаон. Она давно потеряла свой цвет, но продолжала жить с ней, потомучто первой предложила Эмме умереть. Тоже странность... в тот день, в 19:57:32 она выпрыгнула, а за ней и Эмма... Эмма не давала больше ей прыгать, не давала, потомучто сама не умерла, а вот если бы умерла, Карл обязательно бы помог ей, ему она доверяла, «но сейчас, пусть еще побудет со мной» - думала она. И рыба была с ней, так же как и Карл, как и Лео... Сейчас Эмма сделала очередную заметку в дневнике: « Двадцатое, пятница, неделю назад я умерла. Вот интересно, если бы мне за это дали срок, сколько бы я в тюрьме просидела? За тринадцать убийств?...» Она любила задавать такие глупые вопросы, потомучто ответить на них могла только она и никто больше, а это всегда интереснее, или нет?
Она верила в судьбу, в надежду, но не верила в жизнь...
Дождь барабанил по крыше, отвлекая ее от мыслей. Она рассердилась и выпила горсть снотворного, это не было самоубийством, ее организм привык к такому количеству таблеток, к тому же она дала обещанье больше не умерать... Да, это была просто какая-то глупая месть... дождю... Дождю?
Глава VII
Карл вышел из дома. Без зонта. Как Эмма, он любил так делать. Он шел к ней, к той, которую любил...
Он зашел в ее сад, провел рукой по мокрой стене, представил мир в чернобелом цвете, закрыл глаза, а потом поднялся к ней. Она лежала на полу в обнимку с подушкой, а на ее глазах были еще невысохшие слезы... Он взял ее на руки, положил на кравать и сидел рядом около двух часов. Карл смотрел то на нее, то на окно, по которому струилась вода, он не боялся за Эмму, он верил ей, а она всегда говорила о своих попытках, а сейчас она просто уснула... Эмма проснулась и села рядом с ним. Второй разговор, как можно точнее пытаюсь передать: - Ты проснулась? - Я же обещала... Потом он встал и подошел к открытому окну, Эмма тихонько приблизилась к нему, привлеча его внимание только прикосновением к плечу... он повернулся. Она немного подумала, а потом обняла его. Он стоял напротив нее, и казалось было невозможно проигнорировать такой соблазн... его рубашка пропахла сигаретами и была холодной. Эмма с жадностью вдыхала такой любимый запах, прижимаясь к нему каждой частичкой своего тела, как ей казалось... От этих прикосновений по ее телу побежали мурашки, но она была бы рада не раставаться с ними... никогда. Через несколько минут она почувствовала, что одежда между ними согрелась, а тело перестало реагировать на холод... им стало тепло, а это было знаком. Эмма отошла от Карла, стараясь не заглянуть в его глаза, ведь такие ощущения у нее больше никто кроме него не вызывал, а это казалось странным, даже слишком. Потом Эмма села за фортепиано и начала играть... она импровизировала, это было великолепно, хотя и грустно, она играла и играла... Он говорил с ней про смерть, про ее последнюю попытку, а она рассказала ему что пообещала себе больше так не делать. Его это обрадовало, но не слишком, ведь легко нарушить свое обещание. Мы обещаем себе: не ленится, не злится, не обижаться и еще много всего, но это все равно не мешает нам делать все выше перечисленное. Карл был немного удивлен количеству всякой гадости в ее компьютере, хотя это было соответственно ее настроению, голова тоже была забита чепухой. Эмма пообещала больше не пить таблетки и легла спать. Карл ушел, а она осталась...
Заснуть ей мешали мысли о новых попытках, о море, это было бы интересно спрыгнуть с обрыва и лететь... она заснула, а во сне спрыгнула с крыши. Зачем жить? Чтобы умереть? – конечно, нет! Глава VIII
Сегодня был чернобелый день, небо потеряло цвет, тратуары все черные, временами серые, а деревья от дождя стали похожи на скелеты..., да сегодня весь ее город был уставлен скелетами, а ей все равно! Она бежит, не боясь промочить ноги, не боясь, что про нее подумают плохо, сегодня тот день, который не сломит ее, сегодня ее любимый день. Сегодня в 11:15:07 пришла Лео, а через полчаса, а точнее в 11:46:17 она ушла, а это значит, что у нее есть возможность, да! Теперь она снова может поиграть... Конечно, она бежит сейчас к Карлу, чтобы рассказать, но...... Знаете, бывает такое ощущение, что мир вокруг начинает крутиться, а мыслей так много, что вы не можете уловить не одну, такое состояние люди научные могут назвать эйфорией, а для нас это просто сильный всплеск эмоций Эммы. Эмма почувствовала это сейчас, потомучто поняла, что не может..., что не будет никакого раза... больше не будет. Она забежала за дом, за первую, попавшую стену. Начала быстро думать, рассуждать, пытаться разубедить себя, но дождь.... он снова начался, подвергая ее в такое безумное уныние, от которого хотелось кричать, и она закричала, потом поняла что зря, но было поздно... она медленно сползла по стене, Эмма пыталась сопротивлятся, но бесполезно, она чувствовала, что улетает из своего тела... Первый раз она пыталась удержаться, первый раз она боялась за… жизнь.
Она лежала, а потом, наконец-то встала, вокруг нее был туман, вокруг нее были люди... которые умерли, она решила убежать, но ноги плохо слушались ее, она пыталась схватиться за что-нибудь, что бы удержало ее, но не могла, вокруг была бездна, да, бездна ее сознания, черная дыра воспоминаний, затягивающая ее сознание, но нет! Она сильная, она...
Сильный, какой-то больной вздох, Эмма открыла глаза, все тело ее было в поту, она лежала под забором, вокруг были люди.. живые, они смотрели на нее, ничего не понимающую, дрожащую, мокрую, смотрели с долей непонятного упрека. « за что?» - пронеслось в голове Эммы, она встала и изо всех сил побежала, отталкивая людей, пытаясь не слышать их, пытаясь все забыть. Но быстро устала, она не могла бегать. Теперь она просто шла, вздрагивая от любого взгляда, ей казалось, они все знали, а они ничего не знали, просто смотрели... Она добежала до дома и начала сильно дергать ручку, она забыла ключ, как она могла? Она ударила кулаками по стене и вот руки уже в крови, она рыдала от безисходности, она столько раз умерала, у нее наверно самый большой опыт в смерти, но нет... она не может умереть, никак, совсем никак. Сколько можно было играть? Да хоть всю жизнь, но это ужасно, ей надоело, она просто хочет умереть. Это ведь просто... что может быть проще?
Через час она сидела у Карла. Он держал ее руки, а она смотрела в одну точку, даже не вздрогнув, когда он перебинтовывал их. Он с жалостью смотрела в ее стеклянные глаза. Вот теперь он думал, что не следует оставлять ее больше одну, но это не так то просто.
Эмма любит быть одна.
Наконец она отвлеклась от картины, а она все это время смотрела именно на нее, на ней была изображена покойная мать Карла, она была похожа на ангела, с рыжими волосами... Он был приемным сыном, мать с отцом погибли дoвольно давно, но их он помнил, сейчас его приемные родители были людьми странными, но милыми, а Карл похоже действительно ими дорожил, Эмму это приводило в восторг, казалось что Карл просто чудесный человек, раз так реально, можно даже сказать адэкватно реагировал на жизнь, чего конечно же нельзя сказать о самой Эмме. В третьем разговоре было немного грусти и печали, Эмма спросила: - Ты рисуешь меня, потому что я похожа на твою мать? - Нет, я рисую тебя...
Глава IX
Эмма сидела у себя на диване и вязала синий шарф Карлу, на Рождество, он любил такой оттенок, похожий на вечернее небо... Боже мой, ей было действительно бльно это делать, руки ныли, но она очень хотела его обрадавать, ведь он был очень дорог ей, даже больше, последнее время... Вот она уже почти плачет... Мать Эммы проходит мимо, мерзко хмыкнув, как же она ненавидела все ее выходки! Она берет дневник, и немного подумав, пишет: « Двадцать второе, воскресенье, Я докажу себе, что если я живу, то не зря. Я сделаю подарок Карлу, такой, чтобы он никогда меня не забывал! Странно, я последнее время чаще думаю о нем, но это невозможно! Я, загадочная Эм, не могу влюбиться в Карла, просто потомучто он «ненормальный», я против ничего не имею, но ведь если он поймет, то это будет нечестно по отношению к нему, он ведь не сможет мне ответить, ему будет больно смотреть на меня, боже, почему все так сложно?...» Она, наконец, оставила в покое свой шарф, точнее Карла, было 19:23:25, да, она любила такую глупую точность. « Что ж посещу своего pere, он скучает, должно быть...» Pere, так называла отца Эмма (на фр.)
Если раньше мы пытались избежать таких разговоров, то сейчас это единственное что можно сказать об их отношениях: - Ты пришла... – протянул ее отец - Как видишь, а зря? - Нет, что ты, хочешь выпить? – он протянул ей бутылку - Я пью? Вздор, - она хмыкнула, а потом, вспомнив, что так делает ее мать сказала – что там у тебя? - Красное, - он улыбнулся - Да нет, там – она указала на планшет – ты рисуешь? - Значит, не любишь красное, да ладно, я же вижу, что ты пьешь, - он подмигнул ей, а потом увлеченный ее интересом к картине сказал – хотел тебя нарисовать... - Зачем? Ты не умеешь, - она взяла бутылку и глотнула из горла, немного передернувшись – что это за гадость?
Глава X
Эмма знала жизнь и смерть. Эмма не знала любовь...
Карты тарро были ретуалом для нее, каждый третий понедельник месяца она зажигала свечи, садилась за стол и закрывала глаза, каждый раз просила сказать ей правду, сказать все кроме лжи, сказать что такое любовь и помочь ее встретить, каждый раз карты указывали ей адрес, по которому она незамедлительно бежала, но каждый раз не найждя ничего она возвращалась домой, благодаря за помощь. Банальности свойственны Эмме, но ей не жаль. Сейчас она сидела в кафе, которое показали ей карты, совершенно уверенная, что как и пятнадцать раз назад, она никого не встретит.
Карл шел по улице, выбирая подарок Эмме. « Что это должно быть? Духи с запахом дождя, платье цвета печального неба, цветы с острова, на котором никто не умерает?» Он увидел ее и понял, что карты привели ее сюда, но это нельзя было назвать судьбой, он подошел и спросил: - Сколько уже? - Уже шестнадцать...
Они ушли вместе, думая каждый о своем, думая друг о друге....
Глава XI
« Двадцать четвертое, вторник, почти Рождество, глупая привязанность к этому дню.» Шарф она почти уже связала, непонятно почему это так ее волновало, подарок, подумаешь... но нет же. Эмма упорно сидела и вязала до обеда, хотя ее больные руки ужасно болели, стертые в кровь, она сквозь слезы продолжала вязать, эта ее упорность была излишней, но вязала она так, что почти каждая петелька была связана с любовью, по полам с сильными мучениями, а наконец связав она поняла что теперь у нее кончился смысл жизни... опять. Снова у нее появилось сильное чувство поиграть с жизнью, снова ей очень этого хочется, она снова смотрит на нож на кухне. Тихо шепча про себя свое обещание. Заходит мать, боже, почему на Рождество у нее выходные? Посмотрев на почти обезумевшую Эмму, она говорит: - Только не начинай, не на Рождество У Эммы в первую минуту было желание бросить в нее тот нож, который лежал на столе, но ее импульсивность не распространялась на других, поэтому она просто побежала в свою комнату, глотая слезы. Если есть люди, чей голос можно спокойно не слушать. Голос, под который можно спать, то у ее матери был голос, который можно было услышать, даже будучи глухим. Она ненавидела ее голос, ненавидела ее руки, холодные глаза, всегда это пассивное к ней отношение...
Она отправила mail Карлу, « я сделала тебе подарок, а если ты сейчас не придешь, я нарушу все свои обещания ». Потом она спустилась в кухню и взяла нож, снова, так же как и в прошлый раз, она выбрала его. Только сейчас не она не пошла в ванную и не задумываясь ни на минуту, вонзила его в руку так, что от боли потеряла сознание...
Глава XII
Карла не было дома, а когда он вернулся, то какое-то непонятное чувство потянуло его к компьютеру, он встал из-за стола как раз в тот момент, когда Эмма вонзила в себя нож, он поднялся к себе, прочитал сообщение и в ужасе побежал к Эмме.... Он жил в трех кварталах от нее и все время пока он бежал, он молился о ее спасении. Натыкаясь на всех прохожих, он бежал, не помня себя, не понимая, зачем она это сделала. Он ворвался в ее дом и сразу побежал на кухню, зайдя туда, он ужаснулся, руки его начали дрожать, по телу начала бить дрожь, стало холодно... Карлу предстала страшная картина: Эмма лежала на полу скорчиная от боли, рука была вся в крови и все ее платье, а на полу была лужа крови, волосы сливались с цветом крови, лицо же было бледным-бледным... Он схватил ее на руки, пытаясь привести в чувство, а она лишь изредка стонала. Он обвязал ее руку полотенцем, чтобы остановить кровь, внезапно Эмма открыла глаза и прошептала: « прости меня... », дальше ее речь было сложно понять, она обняла его и начала судорожно вздрагивать, но потом как-то резко она расслабилась и закрыла глаза, снова потеряла сознание... В больнице Карл сказал, что Эмма упала на какой-то ни то гвоздь, ни то забор, вообщем сознание потеряла сразу. Сердце его ужасно болело, рассказывая это историю, он никак не мог понять, почему Эм пошла на это снова. Нет, понять причину можно, но ведь она дала обещание! Он не выдержал и ушел из больницы, все-таки нужно дать ей время придумать хорошее оправдание. Чтобы отвлечься, он встал под ледяной душ, но даже это не могло охладить его. Страх пронизывал его полностью, не оставляя никакой надежды, от этого ему становилось жарко. Он сел в ванне на пол и перестал дышать. Нескольких секунд ему хватило, чтобы понять, что испытывает Эмма, нескольких минут ему хватило, чтобы полностью оправдать ее. « Нужен сильный повод, чтобы умереть...»
Глава XIII
Снова она просыпается под этот звук, как же хорошо, что она выжила! Она погоречилась вчера, но то что было не вернуть. Последствия ее не интересовали. Единственное что ее сейчас волновало, так это состояние Карла, что он чувствует? Как же ей стыдно за себя! Она подвела его, обманула, не сумела вовремя предупредить, хотя обещала. Кто же она теперь? Врунья? Этого она никогда не могла бы о себе подумать, что угодно но только не это. Все-таки что не день, то открытие. Любой человек – тайна, которую очень сложно разгадать, и это не обязательно, таинственность, это не отрицательное качество, это хорошо, хотя бы Эммы. А что теперь она скажет Карлу? Конечно правду, без сомнений. Эмма потянула руку за бумагой и ручкой, оставленных врачом. Она хотела сделать для себя пометку в дневнике. Хотя писять ей было больно, она все равно написала: « Сегодня рождество, а я в больнице, сама добилась, конечно, но обидно как-то... Карл, пожалуйста, прости меня! Я виновата, но и наказана, ведь так? Сейчас лучший подарок – это ты. Приди ко мне, я скучаю... очень». Она оставила листок на столе, зная, что когда Карл придет, то прочитает, а сейчас... она хочет спать. Она устала.
Карлу было приятно прочитать ее записку. Это был отрывок ее дневника, он знал, потомучто Эмма сама читала ему своей дневник в конце недели. Он принес большую картину, написанную маслом, на ней, конечно же была Эмма. Он знал ее давно, с детства. Он знал ее веселой рыжей девчонкой, которая не знала смерть, а теперь она знает смерть, она встречается с ней примерно раз в месяц. Он знает, что она любит больше всего – тюльпаны. Он купил ей большой букет в цветнике, это было не дешиво в декабре-то, но он потратил все свои сбережения и совсем об этом не жалел. Он поцеловал ее в щеку и написал на мокром окне «поздравляю!». Потом вышел, хотел пройтись, хотел, чтобы она увидела его сюрприз без него.
Скромность – хорошая черта, хотя и бывает неуместной.
Эмма открыла глаза и улыбнулась, ее портрет висел на противоположной стене, а рядом были тюльпаны! Откуда зимой эти цветы? Как было чудесно... жить, да, именно в тот момент она обрадывалась, что дожила до сегоднешнего дня, до Рождества. « Карл, мой чудесный человек, ты волшебник! » - сказала она вслух, надеясь, что он услышит, но тут она вспомнила про подарок! Его нужно ему подарить! Шарф, который она вязала как из крапивы, с такой же болью, но вместе с тем и с любовью.... Позже в дневнике она написала: « Карлу понравился шарф, он сказал, что больше его никогда не снимет, будет ждать, пока у него вырастут крылья! Глупо, но я очень рада, так, как никогда раньше, честно...»
Глава XIV
Ее выписали под опеку родителей Карла, спрашивается, а где мать Эммы? А кто ее знает. Врачи были совсем не против, даже наоборот рады избавится от лишнего пациента. Поэтому в 19:36:11 она сидит в комнате Карла так неподвижно, чтобы не испортить картину, да, он снова ее рисует. Эмма почти счастлива сейчас, она улыбается, и глаза ее блестят как раньше. Почти как раньше. Карл рисует ее с натуры впервые, это не легко. Она смотрит на него, боясь пошевелится, улыбается, а своими глазами как бы исследуя его, казалось она знает все о чем он думает, Карла это смущало, потомучто он думал какая же она красивая, какие загадочные у нее глаза, милая улыбка, а волосы отражали закат и от того казались, были из золота. Он так думал, мечтал о ней, что незаметно для себя перестал рисовать. Эмма давно заметила, что он так странно на нее смотрет, но боялась спросить, а когда он перестал рисовать, улыбка сползла с ее лица, а глаза стали грустными. Почему Карл смотрит на нее так, какбуд-то влюблен? Он ведь говорил что не испытывает этого чувства, тогда что это? Насмешка? Она молчала и не двигалась, в теле была какая-то пустота, которая затягивала внутрь все счастье, радость, а главное безмятежность. Слезы стали медленно струиться по ее щекам, она отвела глаза... Карл понял, что сделал что-то не так, но что? - Ты никогда не плакала из-за меня - Нет, все как всегда... поверь...
Глава XV
Она не спала все Рождество, всю ту ночь. Ее терзали чувства, которые она не знала, они были ей незнакомы. Любовь? Ей хотелось снова умереть, такое странное, но знакомое чувство, а все потомучто она боится признаться, что влюблена. Легче умереть, чем признать любовь к нему. Как жестока судьба, она похоже любит человека, который никогда, даже если очень захочет не полюбит ее. Он не может, просто не может.
Жестокие слова.
Она открыла дневник, последнее время она с Карлом разговаривала через него, а из личного он превратился в ежедневник ее чувств, она писала в нем все что хотела, не стесняясь даже того, что Карл прочитает его, пусть читает, этого хочет Эмма. « есть ли справедливость на свете? Кто ответит мне на этот простой вопрос? Ладно, раз никто, тогда я отвечу сама: справедливости ничерта в этом мире нет! Я – самоубийца даже умереть спокойно не могу, почему? Одни вопросы это глупо, ладно, я не верю в смерть, да умереть для меня это недоказуемая теорема, а теперь к этой дури я еще и в ответную любовь не верю. Почему же мне так не везет... это не вопрос, а утверждение. Я просто с ума схожу. Вот знаешь, что легче всего сделать? Так, чтоб точно и безповоротно? Не делай уроки в течение месяца, и тебя выгонят из колледжа, а не дыши две минуты, тебя все равно спасут. Просто бред какой-то, что ж, пойду дуреть потихоньку...»
Глава XVI
« Двадцать седьмое, пятница, В колледже был концерт, новогодний. Почему-то считается, что у меня хороший голос... ладно, поверю, но не дай Бог кому-нибудь такого позора как мне. Я расплакалась, пока пела, а это привело всех предков моих знакомых в такое умиленное состояние, что мне просто ничего не оставалось, как убежать домой. Как же они мне все испортили! Даже не дали до конца допеть. Я наверно уже неделю не ем, догадайтесь почему... Где шляется моя мать? Ладно, это все-таки лучше, чем когда она дома. А где Карл? Я обидела его... не знаю, не помню... но я скучаю, это точно...»
В городе много мостов, их любит Эмма. Она приходит на мост, когда ей грустно, а это часто бывает... Вот и сейчас она стоит и смотрит на воду, такую быструю, красивую, холодную... Нет, она не хочет прыгнуть, то есть хочет, но ни за что этого не сделает, зачем усугублять отношения с Карлом? Она грустит и плачет... Что-то в последнее время, она часто плачет. Она не ищет Карла, потому что он не хочет, чтобы она его искала и нашла. Эмма чувствует это сердцем, он хочет побыть один, как и она, но это сложно... сложно быть без него. Два дня без него, как два года... столько много слов хочется ему сказать, столько чувств выразить, спеть ему как тогда на концерте! Она ведь пела о любви, это было невыносимо, но она сама выбрала ту песню. «Слов не хватит вдохновенья, чтоб описать ее волненье...» Карл стоит за ней. Она поворачивается и единственное, что может сказать: - Где ты был? - С тобой... Это правда, она всегда с ним, а он с ней... Она взяла его за руку, и они пошли ... куда? Куда можно пойти без слез и вместе...
Погода пытается разлучить лето с зимой, но она не разлучит их... Глава XVII
Между ними нет любви? Между ними есть связь, которую не способна оборвать даже смерть.
Карл любит ее глаза, Карл любит Эмму... Эмма любит весну, Эмма любит Карла...
Нам кажется, что можно сказать, «они жили долго и счастливо», но это не так, кроме дружбы они ничего не хотели показывать.
« Двадцать девятое, воскресенье, Мы ходили в кино, и знаешь, кое-что поняли, что? То что «Амели» - наш фильм. Дело не в сюжете, нет. Дело в чем-то таком, чего не заметит каждый, это что-то такое... вроде состояния души. А может, я говорю сплошную чушь, да, скорей всего. Я чаще замечаю цвета вокруг. Больше всего мне нравится голубой, цвет неба... »
« Тридцатое, понедельник, Я хочу испечь торт для нас с Карлом, хочу пойти с ним на пикник. Это должно быть здорово... пикник...»
« Тридцать первое, вторник, Я споткнулась о елку и разбила три шара, две шишки, порвала одну гирлянду, боже, эта моя глупая точность... а я ее люблю...» Она подумала и дописала: « ... с Новым Годом... »
Глава XVIII
Так, продолжим, тридцать первое, вторник, Новый год, вечер, 20:13:56, Эмма опять одна сидит, без гостей и торта, но это не на долго, ровно в 20:30:00 она зайдет в дом к Карлу. Может она помешаная, но ровно в половину девятого, она даже засекла по часам, Эмма позвонила к Карлу, а тот незамедлительно открыл дверь, какбуд-то ждал у двери (только по секрету: он и впрямь стоял у двери). Карл: Ты пришла? Эмма: ... (ее коронная улыбка)
Почему-то для Эммы Новый год – очень символичный праздник, для нее он значил начало нового тупого, бессмысленного года, я не зря сказала, что значил, сейчас все иначе... Этот год она встретить с другим желанием, раньше это были просьбы о смерти, сейчас она даже немного боялась, что они сбудутся, но потом, подумав, она поняла, что год прошел и вместе с ним старые желания. Ладно, чего же хочет Эмма на этот раз? Передаю дословно: « Я хочу, нет, даже прошу, - она закрыла глаза – пусть моя любовь, мой самый лучший человек, пусть он почувствует это прекрасное чувство – любовь, пусть даже оно не будет направлено ко мне, хотя мне этого очень хочется... я очень прошу – она задумалась на минутку – аминь...» Кажется слово «аминь» было чем-то вроде кнопки «отправить» на компьютере, да, Эмма думала, что если она это не скажет, то дух исполнителя желаний ее не услышит, а она не могла этого допустить, поэтому повторила еще раз немного погромче. Теперь о Карле, он был не так многословен и не возлагал таких надежд, но все-таки сказал то, что беспокоило его уже не первый год: « Пусть этот год все изменит, пусть моя загадочная Эм – он посмотрел на нее – больше не грустит, пусть ее желание исполнится, аминь...»
Глава XIX
Тяжело врать любимому человеку, тяжело притворятся, тяжело играть чужую роль в своей жизни... Я говорю о Карле, да он врет Эмме, врет своей любимой Эм. Всем понятно его чувство, его любовь, но почему же он все-таки врет, боится? – нет. Просто он знает, что Эмма хочет умереть, то, что она ведет дневник, то, что она уже четырнадцать раз пыталась это сделать. Знал, что она ценит его за то, что он понимает ее, и не мешает ей умереть... Но он не прав. Эмма любит его не за это. Она любит его за то, что он всегда рядом, всегда с ней, всегда, даже когда его нет рядом... Но все-таки, почему же он молчит? Он просто знает, что если скажет ей что любит, то больше не сможет терпеть или скорее переносить ее попытки «с», а тогда Эмма не будет его предупреждать, и он не будет успевать вызывать скорую... Да, это он, а не мать и не дух, это он каждый раз звонил в больницу, не давая ей умереть. Может, Эмма догадывалась об этом? Не знаю, может, она бы и догадалась, если бы думала об этом, но она не думала, а поэтому ни о чем не догадывалась, до сих пор ничего не знала... Но жизнь была справедлива, несмотря ни на что, в один прекрасный день она подарила Эмме любовь к Карлу, и это был самый замечательный момент, поверьте, если бы Эмма запомнила эту дату, она бы сказала: « Двадцать первое, суббота, декабрь, 11:23:03 Я полюбила Карла... так же сильно, как и он!...» Ну, может, с последим, я переборщила, но все равно, она сказала бы именно так!
Запись в ее дневнике на следующий день: « Первое января, среда, Я что-то уже давно не читаю Карлу свой дневник, если быть точной... целый месяц! Да, и еще, не нужно было, столько есть... И кстати, первый день года почти удачен, это хороший знак!»
Глава XX
Хорошим ли был тот знак, никто не знает, но после этого, столь многообещающего праздника, прошла неделя, а значит, снова потянулись дни учебы. Эмма даже подумала воплотить в жизнь то, что получается окончательно и безповоротно, то есть перестать делать уроки в течение нескольких недель, но Карл сказал, что только учеба отвлекает ее от неприятностей, или неприятности от нее... вообщем, что ни говори, он был прав.
Да конечно она делала все так, как говорил Карл, но это не помешало ей на уроке балета, лежа под скамейкой, писать дневник: « Восьмое января, среда, Жизнь похожа на затянувшийся, неудачный сериал. Господи, пол аж трясется от этих прыгающих коров в розовых костюмах, тяжелый случай...» Она бы еще что-нибудь написала, но ее засекли. Да, как это не грустно, но это так, а значит это то, что ничего она больше не напишет.
О Карле, поговорим о нем. Он скучает без Эммы, но это не мешает ему рисовать, наоборот, это какая-то сила, с помощью он творит. Немного дождя на картине, немного любви и тепла, этот коктейль был тем, чего ему не хватало в жизни. Карл даже начал думать о попытке «с», ему было интересно, если бы он рассказал ей, что вот сейчас пойдет и утопится, она бы отговорила его? Она бы спасла его? Нет, наверно она бы даже помогла ему, она ведь знает, как это бывает... От этих мыслей его передернуло. Нет, в последнее время она трепетней к нему относится, даже если бы она и не стала его отговаривать, то обязательно бы помогла ему выжить, так же как и он, тайно...
А мысли их сливались в одну реку, В реку, где они были вдвоем...
Глава XXI
Эмма шла к Карлу. Карл шел к Эмме. Они встретились, они улыбнулись, дальше пошли вместе. Она была уверена, что это все не с проста. Как и он, но они молчали, шли молча, боясь болтнуть чего-нибудь лишнего.
Тишина – признак понимания.
Они шли по дороге, как вдруг услышали резкий звук тормозов, Эмма дернулась и вскрикнула, она увидела, как автомобиль резко останавливается перед девочкой. Карл схватил Эмму за руку, видя какой ужас в ее глазах, она вцепилась ему в руку с такой силой, что ему стало даже больно, но он промолчал. Девочка не отбежала, машина не успела, девочка упала... это было ужасно. Эмма, наконец разжала руку, она хотела подбежать к той девочке, но Карл ей не дал. Но она резко высвободилась и побежала, Карл побежал за ней. Эмма села рядом с ней, плача она пыталась завязать шарфом ее рану, но бесполезно, девочка тихо умерала, глаза ее были все в слезах, и единственное что она смогла сказать, было: - Я не хочу умерать, я ведь не умру? Эмма поняла, что у нее истерика. Девочка умерла у нее на руках, но она все еще ее держала, сердце билось с такой силой, что казалось, сейчас не выдержит и разорвется... Карл взял Эмму на руки и понес домой, а она даже не сопротивлялась, просто дрожала...
Глава XXII
Она лежала на кровати, пытаясь не разлить давно остывший чай, сейчас 03:24:13, ровно час назад ушел Карл. Она обманула его, сделала вид, что спит, ей стыдно, но было жалко его... Эмма не любила пользоваться дружбой, в плохом смысле. Немного подумав, она поняла, что вчера был очень значительный для нее день, нет, скорее значимый. Вчера она поняла, сколько стоит жизнь, вчера она стала бояться смерти... но не своей, а чужой. Теперь она боится за свoю любовь, боится, что однажды он не вернется... Она плакала, снова. Она встала и решила, наконец-то признаться Карлу, сейчас решимости в ней было столько, что хватило бы на роту солдат... Немного поразмыслив, она предпочла послать ему mail. Вздохнув поглубже, она написала: « Карл, совсем недавно я поняла одну вещь, только ты не обижайся и не расстраивайся, хорошо? Я влюбилась, по уши и безповоротно... Знаешь в кого? В тебя, моя любовь!...» Hаверно если бы сейчас она отправила это письмо, все было бы по-другому, но ее решимость быстро улетучилась и поэтому она не сделала этого, а только написала: « ты ведь никогда не умрешь?» а через минуту получила ответ: « как хочешь, обещаю: не умру...» Как бы глупо не казалось все ими сказанное, это было очень мило, романтично и волшебно. Эмма, прочитав его ответ, успокоилась и уснула, все очень просто? Жизнь бывает элементарна, поверьте...
Глава XXIII
« Четырнадцатое января, вторник, Знаешь что, дневник? Нет, глупо говорить с тетрадкой, но ладно, слушай! У Карла замечательные глаза, просто чудесные! Они такие красивые, но я даже не знаю какого они цвета... может синие, может зеленые... или карие, какие? Ну и ну, я знаю его столько лет, а цвет глаз не помню, а он-то наверно лучше меня самой меня знает. Его картины очень на меня похожи! Получается, что он на память меня рисует, у него наверно мой образ всегда в голове... Странные эти люди.... художники, но я похоже их люблю...»
« Двадцать третье января, четверг, Тому, кто родился в этот день, говорю: « поздравляю! », потомучто сегодня чудесный день, но воообще, для жизни все дни хороши. Боже, кто это говорит, неужели я?...»
Глава XXIV
Бывает так, что жизнь течет хорошо и спокойно, но это только затишье перед бурей... Так же и у Эммы, поверьте, даже если это сложно, потомучто она не простой человек. Мать ее редко напивается, но когда это происходит, то бывает просто ужасно, мерзко и невыносимо. Жизнь любит играть с людьми на выбывание, но игра это далеко не всем нравится. Эмме эта игра тоже не нравится, она любит сама играть с жизнью, а менятся ролями ей не нравится. Ровно в 18:25:54 Эмма заходит домой, а ровно через двадцать минут выбегает из него, но еще через несколько минут она возвращается, только для того чтобы написать Карлу: « я неделю поживу у отца, не скучай, твоя Эм »
Она сидит у отца дома, теряя возможность и желание жить. Она плачет в туалете, забывая все то счастье, которое испытывала за всю жизнь, забывая вкус своей жизни. Эмма берет дневник и пишет: « Какое сегодня число не помню, прости, выходной кажется, Она сказала мне (мать), что я ее достала, что было бы лучше если бы я скорее умерла, а если бы она меня нашла с рваными венами, то не вызвала бы скорую, а потом еще добавила, что рада что мне больно это слышать. Снова старый вопрос... можно я умру?» Компьютера у отца не было, она вырвала лист из дневника и отправила его через факс Карлу.
Эмма стоит на балконе, седьмой этаж, не так высоко. Она смотрит вниз, она не уверена, что этой высоты хватит. Наконец, сделав окончательное решение, она говорит: « Я выполнила только одно обещание, сказать тебе, когда и где, на большее я не способна, прости...» Со стороны можно было бы сказать, что двадцать шестого января Эмма в пятнадцатый раз умерла... как говорит она сама: окончательно и безповоротно, но...
Эмма открывает глаза, а голова у нее просто раскалывается... Буду точной: она лежит на диване, а голова у нее просто раскалывается. Да, она не умерла, скажу даже больше, она и не собиралась. Все что с ней было лишь плод ее фантазии, конечно немного больной фантазии. Но всетаки есть и реальность среди вымысла, например факс и бутылка красного вина. Завтра в дневнике она напишет: « Сегодня двадцать седьмое января, понедельник, Обещаю: больше никакого вина... Кстати, планы меняются, теперь я живу эту неделю у Карла!..»
Глава XXV
Первое, что поняла Эмма - был первый снег! Как же это чертовски хорошо - снег!! Она выбежала из дома, куда же она побежала? К Карлу конечно, к кому же еще, он ведь был единственным, кому она могла рассказать об этом, нет, единственным кому она хотела об этом рассказать, единственным, с кем хотела поделиться хорошим настроением. Еще рано, а точнее 08:45. Может для какого-то это уже и поздно, но не для Карла. Он ложился слишком поздно, а соответственно и вставал не рано. Эмма, не долго думая, берет снежок и бросает в его окно. « Ну же, вставай, соня! » - кричит она, но это уже не нужно, он проснулся. Он выходит и думает о том, что бы могло ее еще больше развеселить и говорит: - Сейчас ты похожа на Эму, страуса... В ответ снежок. Но Карл не остается в стороне... После двух часов непрекращающейся бомбардировки все их веселье оканчивается чаем у него дома. Но это еще не все, как на счет филма? Конечно, никто не будет против? Вечером, а точнее в 19:35:22 наступил роковой момент, Эмма чувствовала себя потрясующе, она посмотрела на Карла и улыбнувшись сказала: - Сейчас мне не хватает только любви... Внезапно лицо ее погрустнело, (хотя скорее стало серьезным) она посмотрела ему в глаза. Карл вздохнул и ответил: - А я тебя люблю...
Слова резанули ее сердце так, что оно почти остановилось. Она не могла понять, «почему?», она так его любит, а он... шутит, издевается, но нет, скорее жалеет, слезы брызнули у нее из глаз, она встала, а напоследок сказала: - Зачем мне твоя жалость? Зачем?
Слова ее утонули в его сознании. «Жалость? Нет!» ...Он никогда не плакал... до сегоднешнего дня. Как она могла ему не поверить? Какой же он дурак. Зачем надеялся, да и на что? Сейчас все надежды затерялись где-то далеко... Она не восприняла его слова в серьез, зачем ему теперь жить?
Эмма прибежала домой в истереке. Она взяла дневник и даже не могла понять, что ей писать. То, что она хочет умереть? Да, сейчас же!! Она уже побежала вниз, но тут увидела сообщение от Карла: « Ты меня убила... ». Она осела на пол и написала, наконец, в дневнике: « Первое февраля, суббота, Сегодня я убила свою любовь и разбила все мечты... вдребезги...»
А снег на следущий день расстаял...
Глава XXVI
Карл в последние время не верил в существование Эммы, теперь она была для него кем-то вроде ангела, незбывшейся мечтой, человеком, державшим его руками в жизни... сейчас он не чувствовал ее рук, он медленно улетал... улетал из жизни, преследуя мечты Эммы. Она почти умерла. Он даже начал сживаться с мыслей, что ее больше нет. Она ведь не говорит ему больше о попытках, она не говорит ему больше ни о чем...
Эмма не могла умереть... Она не могла нарушить обещание, не могла... Вся жизнь ее, нет скорее что-то, что осталось с ней сейчас держалось только на обещании. Иногда она корила себя за глупое обещание, иногда... не делала ничего, а временами казалось, что она переставала даже думать. А серые дни потянулись так же быстро, как песок просыпается сквозь пальцы, только незаметно и больно...
Она берет дневник, впервые после того случая, берет, и едва сдерживаясь, чтобы не забыться, как всегда, пишет: « Четырнадцатое февраля, неизвестный мне день недели, Уже четырнадцать дней прошло... а я до сих пор не умерла... Слез, кажется, не осталось, да и зачем они мне? Разве справедливо было, нет, вы уж ответьте мне, прошу, справедливо было, так влюбится? Справедливо было давать то обещание? Иногда я просто удивляюсь, ну кто меня за язык тянул? И наконец, справедливо ли то, что я еще жива?... » « Я так больше не могу...» пришла мысль к Эмме и Карлу.
Он вышел, и она вышла, вместе они пошли друг другу на встречу. Эмма заметила его первой, она не выдержала и побежала ему на встречу. На мгновнеие она остановилась перед ним, а потом крепко обняла и заплакала. Он ожил, да, в тот момент он действительно ожил. Он вытер ее слезы: - Не плачь... - Я не плачу... прости, я не могу... - Ты не должна плакать из-за меня... - Я скучала, я.. мне тебя не хватает, очень-очень, поверь.. - И мне...
Ничего не нужно говорить. Понятно, что для них проще молчать, проще забыть и не вспоминать. Тот день они забыли, стерли его из памяти незаметно для себя, и хотя на сердце остался шрам, они, казалось, не помнили, откуда он. Тот день они забыли, а это значит, что все для них осталось преждним, они – друзья, а любовь теряет смысл? Нет, просто лучше ничего не менять, так они думают, но они не правы. Хотя, оставив все так, жизнь пойдет нормально, но разве им нужна нормальная жизнь? Им, детям ветра?
Глава XXVII
« Семнадцатое февраля, понедельник, Недавно я вышла из душевного запоя... да, любовь зла, но я не против. Пусть все будет так, как есть сейчас. Я только... вот как бы сказать? Хм, вообщем не верю в то, что Карл не умеет любить, не могу я ему верить... Такой чуткий человек, просто не может не знать слова «любовь», не знать такое чудесное слово может кто угодно, только не он! Я люблю его,... поздняя мысль...»
Снова Эмма начала жить, снова потекли дни, но она начала замечать их, начала ценить, даже скорее научилась ценить. Она считает минуты, секунды с ним, она не дает ему дневник... Ее мучает совесть, она скрывает от него правду, а он даже не спрашивает почему.
Она так хорошо его знает с одной стороны и совсем не знает с другой.
Когда наступает ночь, она садится на крышу своего дома и смотрит в сторону дома Карла, она видит свет в его окне, порой ей кажется, что она видит и его самого, а он видит ее. Она посылает ему воздушные поцелуи, искренне надеясь, что они найдут своего хозяина.... А на другой стороне Карл пишет ей стихи, рисует ее, и мысленно целует... Мысленно вспоминает ее взгляды, любимые взгляды, и сердце снова научилось дышать, снова научилось мечтать и надеятся.
Глава XXVIII
Но судьба играет злую шутку с ними. Карл берет скейт и едет, куда? Он и сам не знает, просто единственное место, куда он может поехать, так это к Эмме, и это совсем непроизвольно. Да, поверить сложно, но, увидев ее в окне, он понимает, что не может относиться к ней, как к другу. Он любит ее, а по-другому и быть не может! Он решает проехать мимо, решает не заметить ее. Но Эмма в отличие от него не может не заметить Карла, она улыбается и бежит к нему. Карл все разгоняется, пытаясь убежать от нее, пытаясь не слышать ее... но это не просто. Она бежит за ним, пытаясь его остановить. Эмма: - Карл, прошу! Остановись, неужели ты меня не слышишь? Карл! Наконец она обгоняет его и преграждает ему путь, пытаясь уловить его взгляд, Эмма хватает его за руки, она уже начала плакать. Но Карл не может ничего сделать, он, даже не посмотрев в ее глаза, отвечает: - Прости, ... мне нужно идти... Эмма опускается на землю, слезы текут у нее из глаз, но она чувствует, что теперь ей уже ничего не поможет, теперь Карл ей даже не друг... Запись в дневнике: « Двадцатое февраля, четверг, Мне нет смысла больше здесь жить, в этом городе у меня нет ничего, чтобы держало меня в жизни. Прости, Карл, я просто любила...»
Эмма могла легко летать, но это не мешало ей так болезненно падать.
Глава XXIX
Она окидывает взглядом свою комнату и спускается вниз. В руках у Эммы сумка, да, она хочет уехать, но в дверях стоит ее мать, Эмма, немного подумав, говорит: - Я устала... здесь, давай уедем.. И хотя ее мать никогда не относилась к ней хорошо, никогда не отличалась заботливостью, она обняла ее, а потом, посмотрев ей в глаза, сказала: - Как хочешь, можно уехать в город, в центр, только ты поверь, от проблем не убежишь... - Я хочу попробывать... - Тогда я с тобой.
Жизнь в городе, в этом шумном центре совсем не похожа на жизнь в спальном районе, здесь все крутится, вертится, все куда-то спешат, не замечая чужих жизней... Но Эмма не такая, она даже здесь хочет умереть, ведь здесь ее никто не подгоняет, здесь она даже уверена, что ее отсутствия не заметят, а это наверно так интересно спрыгнуть с двадцатого этажа! Она не может плакать здесь, потомучто ей кажется, что здесь плачут все, даже если этого не видно...
Запись в ее дневнике: « Двадцать пятое, вторник, Как хочется вернуться! Мне так не хватает всего того, к чему я привыкла...боже, мне не хватает Карла. Меня давно никто не называет загадочной Эм, наверно потомучто я стала предсказуемой, такой, какой не хотела быть никогда...» Она на практике проверила, что убежать от себя невозможно, правда есть один способ.., да его она столько раз пыталась воплотить, но бесполезно, а теперь, наконец, она поняла, что ей мешало только то, что она жила в том городе, а сейчас все иначе. Смотря по сторонам, Эмма не видит ни одного знакомого лица. А это значит, что для них она останется такой, какой они ее запомнят сейчас... Их память навсегда запечатлит ее такой, какой она будет с ними, у нее есть выбор, а может шанс... Но сложно сделать выбор, сложно найти шанс. Она пишет тем же днем: «... я знаю только одно сейчас, это единственное, что я хочу помнить, я знаю, что в этом году у Карла пропадает день Рождения... Этот год не високостный, нет. Значит, у него не будет ничего, значит, он будет один, без меня. Я зла на него, да! Он пропустил меня, в смысле мои слова, не заметил меня... Но знаю, что от части в этом моя вина...» А злость Эммы проходит незаметно для нее самой, и вместо нее приходит грусть и жалость по утраченной любви...
Глава XXX
Наконец она поняла, что жизнь делится на три этапа, или даже вида: 1) смерть; 2) существование(жизнь); 3) возрождение – переход к новой жизни, воплпщение своих желаний... Она все это время стремилась к первому, а теперь понимает, что для того, чтобы жить ей нужно возродится, нужно сжечь прошлое, раскрыть старые секреты и найти новые. Эмма знает отличный способ. Она выбирает здание, самое высокое, на которое она только может забраться и... Эмма берет дневник и пишит: « Двадцать восьмое, пятница, Сегодня, когда часы будут бить двенадцть, да, эти несколько секунд будут двадцть девятым феврля, ему будет семнадцть... Я сдержу свое обещние ради него, но кое-что всетаки исправлю. Да, завтра наступит весна... Но я писать больше не буду, это последняя страница». Эмма встает на край крыши, она уже решила, она берет свой дневник и перечитывая каждую страницу, выкидывает ее, каждая страница улетает как птица. Она знает, что не сможет забыть все, но зато она сможет сжечь старые мосты. Вот она уже вырвала все страницы. Но это еще не все.
Она возвращаетс к себе, садится за стол, включает компьютер и пишет... кому? Только по секрету: Карлу...
Карл садится за стол, единственное, что его могло сейчас заинтересовать, так это какая-нибудь новость от Эммы, ну хоть самая дохленькая... И вот, Карл улыбается, а потом встает из-за стола и уходит...
Эмма садится на пол и смотрит на свою рыбку, она мечится по аквариуму, а потом резко останавливается и подплывает в сторону Эммы. Эмма кладет руку на стекло, а потом, подумав, говорит: - Если я сумела исправить свои ошибки, то с твоими рыбьими делами я уж точно разберусь!... Она выбегает из дома, пытаясь пробраться через толпу, это не просто, но ее это ничуть не смущает, даже наоборот, так интереснее. Через двадцать минут она входит в магазин, в магазин «друзей» ее рыбки, а ровно в 17:15:11 она выходит из него уже не одна... Эмма бежит по лестнице, смотря вверх, она почти выдыхлась, но теперь ее уже ничто и никто не остановит. Еще чуть-чуть и... да! Пакет раскрывается, и новая, чудесная рыбка заскакивает в аквариум. Эмма тихонько убирает крышку с аквариума, раньше она этого не делала, но теперь похоже ей нечего боятся. Она садится на пол и вот, она уже почти счастлива, хотя и несовсем... Звонок в дверь. Эмма бежит к двери, смотрит в глазок и улыбается.....
Эмма может все изменить, ведь не зря она родилась весной. Жаль только, что Лео никогда больше не найдет ее, теперь он может быть спокоен, она никогда не умрет... КонеЦ.
Postscriptum:Этот рассказ про самоубийцу... чтобы его понять, нужно читать медленно, вникая в каждое слово, и думать над каждым многоточием.
|
Библиотека // Объявления
