Apriori, у меня там те же цитаты:)

Apriori, ну, может прочитают:))))

Речевые штампы - это слова и выражения, лишенные образности, эмоционально тусклые, значения которых затерты частым употреблением без учета контекста. Они обедняют речь, заполняют ее шаблонными оборотами, убивают живое изложение.
Это шаблонные метафоры, сравнения, перифразы, метонимии - "свет души", "неравнодушный и небезучастный человек", "неиссякаемый источник вдохновения", "их сердца стучат в унисон", "плащ, сотканный из лоскутьев мрака", "глаза, горящие странным огнем"...
Из книги Я.Парандовского "Алхимия слова":
"Печально видеть, когда то, что некогда было смелым и свежим, со временем становится затасканным и невыносимым. "Расписной ковер цветов", "изумрудный луг", "лазурь небес", "жемчужный смех", "потоки слез" вполне могли бы сослаться на свою благородную родословную и вздыхать по утраченной молодости, однако ныне, если им случается подвернуться под безответственное перо, они на целую страницу разносят затхлый запах старого чулана".

Первый, кто сравнил женщину с цветком, был великим поэтом, кто это сделал вторым, был обыкновенным болваном.

Генрих Гейне

из "Азбука литературного творчества" Гетманский Игорь Олегович

Большей частью согласен с Амби. Штамп это скорее способ мышления, облаченный в определенный слова - вне зависимости от формы, частоты употребления и других характеристик. Угадывается он скорее интуитивно - по вызываемой легкой дисгармонии. Зависит, как мне кажется, от уровня развития воспринимающей личности, то есть то, что для одного штамп для другого уау. Впрочем, относительность тоже штамп. Так-то.

Apriori ты меня удивила повтором начала дискуссии.
В. И. Ульянов (Ленин) частое употребление - согласен, без учёта контекста??? Озадачен. Шаблонный оборот в новом контексте может быть интересен, мне кажется.
Ambidexter Думаю - есть отличия между клише (горячий снег, пьяная вишня, изумрудный луг), и приёмами, с помощью которых эти образы созданы. Приёмов конечное количество, они поддаются систематизации, как и сюжеты, по большому счёту. В чём опять ошибаюсь?

Просто, ну да. В новом интересен, конечно. А употребляют в старом, для красивостей (ничего не поясняющих в тексте) потому появляется штамп. Я о прозе:)

Чёрный как порошок для ксерокса, лёгкие курильщика, как зависть и тому подобные чувства, тьма под закрытыми веками, зрачок.

Мне кажется, что штамп - синоним банальности.Сюда можно ещё отнести цитаты из общеизвестного.Сейчас их принято обрезать (У Бродского "...Лень загонять в стихи их/.../НА ВСЕХ СТИХИЯХ")Ожидается, что мы сами можем продолжить "человек тиран предатель или узник".
Со временем и это станет банальностью и мы будем как китайцы и японцы одними штампами-аллюзиями писать вроде "крик обезьяны" (по их традиции синоним грусти)

С другой стороны ,попытки полностью избегать штампов могут привести к оригинальничанью и кривлянию в духе того же Бродского и футуристов (вместо "уголь"- "кардиффский углерод").А ещё к тому, что количество читателей, понимающих, о чём речь, будет сокращаться.

Прочёл всю ветвь, долго думал. Пришёл к мысли - если хорошенько покопаться - любое, повторюсь любое произведение окажется битком набитым штампами. С чьей-то точки зрения. А кому-то будет в самый раз.
Очень уж иной раз бывает тонка грань.

От себя: чёрный как африканский угольный склад ночью, чёрный как душа третьего помошника самаэля, чёрный как копна китайских волос...

Согласен.Думаю, важны не сами слова, а то,что за ними и сама музыка стиха.

Черный как отрыжка после прочтения ветки о штампах... ;)

штампы условно делю на два вида
-в описаниях : «Томный стон», «Непроглядная ночь», «Бескрайняя степь», "Промок до нитки и т.д.,
-более убийственное - целиковые предложения («Растаяла в объятиях», «Ночь вступила в права», «На небе мерцали звезды», «Облака затянули небо», «Солнце ослепляло глаза", "Холод пробирал до костей", ), второе вроде нечего необычного, но сцука, еще какие штампы.

Apriori Хм, я как раз негров смешал с углём для небольшого примера - штамп собранный из штампов:-)

Эдаким макаром, господа хорошие мы дойдём до того, что всё в нашем мире уже было, и нового чегой то сотворить - весьма проблематично.
А что? Сказонул глупость - можно сьехать, что это не ты придумал:-)
А если серьёзно - штампы штампы... вся наша жизнь - один сплошной штамп. Родился-жил-умер. Самый великий штамп человечества.

Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.
Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас.
Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.
...
Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, всё - суета и томление духа!

Штампанул Соломон...

тигра, по моему дискуссия проходит вполне нормально. людей много, мнении много. а незыблемы только законы физики, да и то.... а вот законов для писателей строго регламентирующих деятельность думаю никогда не будет. и будут споры до хрипоты, и будут люди презирающие правила и рождается нечто новое.

Ррр...
И то верно.
Любое чужое утверждение можно назвать игрой словами.
Любую чужую фразу - штампом.
Любую дискуссию - не имеющей смысла.

Давайте рассказывать анекдоты (с)

Мария Гринберг да-да, а Соломон однозначно зарядил штамп %)

Черный, как трещинки на пятках у воронежских крестьянок…
Черный, как козюльки у шахтера…
Черный, как корни волос у блондинки в Сайгонском борделе…
Черный, как обводы под ногтями у автослесаря, ремонтировавшего горбатый «Запорожец» своего первого тестя от второго брака…
Черный, как бампер у лимузина дочери самоноворусскоговнашемгородекогдаяперахожуулицу…
Черный, как солнце в просветах авоськи…
Черный, как вторая половина билайна, та самая, которая наступает сразу после того как, ты получил зарплату, положил себе каких-нибудь денег на баланс, купил пива… или даже чего-нибудь покрепче… садишься в желтое такси… или маршрутку… едешь себе по жизни и звонишь, звонишь, звонишь… вот как раз сразу после этого и наступает вторая половина билайна. Черная-пречерная, как рука той ведьмы из детской сказки… Или все-таки ручка?..
Черный, как китайский русский квас…
Черный, как…
А вот здесь поподробнее…
Сижу это я на Кубе… В любимом кафе Хемингуэя… Пью настоящий русский миндальный коктейль – ну, это тот самый, который «миндаль в коньяке», но, чтобы он стал самонастоящерусским, туда надо добавить водки, спирта и немного кофе – один к одному – и вот… пью это я самонастоящерусский хемингуэевский коктейль, сижу в любимом кафе Эрнеста… ну, и – чтоб не повторятся – подходит ко мне проститутка – вся такая черная-пречерная – и говорит: «А не желаете ли, сударь, испробовать черного дайкири?» А я ей отвечаю: «Видите ли, сударыня… Что такое чача – я уже знаю… И – я Вам рекомендую! – никогда не пробуйте карбидной чачи! – чтоб Вы нам еще немножечко пожили! – вот… а что такое дайкири – побей меня Бог! – отродясь не знаю…» А она мне отвечает: «Посмотрите на меня… Я ведь черная-пречерная?..» – «Ага, – соглашаюсь я, – черная-пречерная, как…» – «Как что?..» – спрашивает она меня. Я смущаюсь, потому что всё, что бы я ни придумал – очередной голимый штамп. И тут она воодушевляется: «Я черная-пречерная, как лифчик готической блондинки!!!..»
А я-то к тому времени уже понаприятился самонастоящерусского миндаля да к тому ж еще и в самолюбимом кафе Хемингуэя… так что мне одного лифчика – уже и малотовато будет… Моя фантазия воспаряет… кружит мне голову… и возвращает в родное полушарие: «Не-е-ет, родная!.. Ежели ты хочешь знать, что такое самонастоещее черное-пречерное, то это тебе надо будет съездить в Питер – где-нибудь так к марту… или апрелю, когда между рамами лежит плотный-преплотный масляный слой сажи от того, чем мы дышим, особенно на Обводном – там, где «Красный треугольник»… Так вот, ежели ты действительно хочешь знать, что такое «черный-пречерный», то езжай в Питер и купи там калоши!.. Самые-пресамые настояще-бабушкины черные калоши. От «Красного треугольника»!.. Знаешь, они такие черные-пречерные, скользкие и холодные снаружи… Черные и блестящие, как ночное грозовое шоссе, на котором разбился Александр Харламов или Виктор Цой… Как сажа всех общих вагонов – ну, если не от самого Владика, то хотя бы с последней Грушенки – как сажа всех общих вагонов под ногтями очередного паломника, добравшегося, наконец, до Питера и размашисто – в полный рост! – карябающего куском асфальта, черного, как его скорбь, крушащего цементные прокладки между красными, трухлявыми кирпичами на стенах задворок Апраксина двора: «Цой жив!!!» И идущего после этого в ближайшую котельную; всю ночь сидящего на гнилых ящиках посреди безлунной воды поверх вавилоновой грязи; греющего на плече длинноногую, как жирафа, местную, давно уже ко всему приученную крысу, черную, как свадебный наряд бомжихи, и лишь изредка смаргивающей Иерусалимскую слезу; глотающего неразбавленное антисептическое средство и неизменно исполнившего «Алюминиевые огурцы», «Прощай Америка» и «Виноградную косточку» последовательно; и неотрывно глядящего на огонь в топке – в той самой топке, которую когда-то подогревал тот самый Цой, а может быть Гребень, а может быть – чем черт ни шутит! – сам Джон Александрович наш Леннон? – на красный-прекрасный, как нутринка новой галоши от Красного Треугольника – той самой, которая черная-пречерная, скользкая и холодная снаружи, а внутри – бархатная, теплая и сухая, как старый коврик перед топкой… Короче, ничего-то ты, кубинская проститутка, не понимаешь в русском сексе, особенно любви!.. Бросай-ка всё и езжай на Обводной… На тот самый, который настолько грязный и черный, что не замерзает даже в самые лютые морозы… Кто-то скажет: «Экологическая катастрофа!» А я скажу: «А если это – Любовь?»
Обводной… И – утки, утки…
Мы стоим вторые сутки:
Рук разнять нам – силы нет!..
Да какие тут уж шутки:
Жизнь, любовь и – утки, утки!..
Не канал, а – лазарет!..
Эх, жалко, не бывал я в западном полушарии – я б им всё разъяснил про Хемингуэя… Или хотя бы спел «Под небом голубым», впрочем, они бы все равно ничего не поняли – ну откуда им знать русскую музыку?..

patriot, зарисовка:)
в публикации бы...

patriot жесть!!!

В. И. Ульянов (Ленин), та шо тут публиковать-то?!.. це ж так просто, вариации на тему того, что контекст сам подсказывает нештампованные сравнения, и того, что даже самые затертые штампы можно обыграть по-новому...
Вот как раз в качестве аргумента по второму вопросу. Есть у меня в одной работе такой вот абзац:
"Я пил уже вторую или даже третью чашечку кофе, когда ко мне подошла девушка. Так себе девушка. Мышка из хохлушек. Ничего себе девушка. И даже с косой."
Так вот что бы я ни пытался тут развить, приукрасить или, наоборот, урезать - ни поддается зараза, и дело с концом: уж больно фундаментально легло это "мышка из хохлушек"... тем более, что эта девушка - одна из ГДЛ (главных действующих лиц), а мне очень важно, чтобы при первой встрече с ней читатель ну уж никак не заподозрил этого, поскольку точно в таком же положении находится и ГГ, и в тоже время важно дать запоминающийся портрет... Вот такие вот пирожки с котятами и мышками...

хорошие вариации

а зачем развивать?
говорящий образ

угу... так вот и я говорю - говорящий... а все ж таки всегда так и танет хоть немного да подрасфуфырить... Сейчас вот тоже уже месяц, если не больше, не могу вычеркнуть из той же работы пару фраз на 4 с лишним тысячи символов... Эх, ладно, все равно же выкину, так хоть здесь пусть останется... Вот этот фрагментик...

Комната Татьяны Тихоновны была самой холодной во всей квартире: почти всю внешнюю стену занимало громадное окно, совершенно не рассчитанное на суровые питерские зимы. Но она сама выбрала эту комнату, когда их семью «уплотняли». «И Евгений был согласен, – вспоминала Татьяна Тихоновна. – Главное, говорил, что бы тебе и детям было хорошо. Но я-то знаю, ему тоже нравилась эта комната – авиатор … Вот только с детьми мы не успели. Все думали, закончу выступать – тогда уж и…» Потом была война, блокада. Вот так и осталась Татьяна Тихоновна единственным представителем некогда многочисленной семьи горного инженера. «Да нет, Андрюшечка, я совсем не одна, – успокаивала она меня. – С Адиной мы с младенчества вместе, она мне та же сестра. Катюша и Кирилловна всегда были в нашей семье. А Сонечка… Сонюшка… Она ж меня и с Женей познакомила. Забирай, говорит, пока Валькирия не перехватила, да сам не разбился. Смеялась всё: от сердца, мол, отрываю, да вы ж – Евгений с Татьяной! – сам Александр Сергеевич за вашими спинами будет стоять. Да… Вот и лежит мой Женя в Пушкине…» Валькирией, по словам Татьяны Тихоновны, поименовала Аглаю Аркадьевну именно Софья Карловна. До того окрестные барышни называли между собой Аглаю Франсуазой или Марсельезой – как и француженки, она не блистала красотой да и вообще, на женский взгляд, ничем не выделялась, но тем не менее все мужчины были у её ног. Особенно военные, которым она отдавала исключительное предпочтение. «Да будь он хоть факелоносцем в траурной процессии, – смеялась Софья Карловна, по словам Татьяны Тихоновны, – главное, чтоб был в мундире – и наша Валькирия заложит на него вираж». Вот с тех пор и стали окрестные барышни именовать Аглаю Аркадьевну Валькирией. «Она же жила в том доме, в скверике на месте которого мы с вами, Андрюшечка, познакомились. Вернулась она со службы, а дом-то разбомбили – куда ж её было девать, хоть она и Валькирия…» «Я, Андрюшечка, солнце люблю, воздух, – говаривала она. – Мне б в деревне жить, как раз где-нибудь у вас в донских степях…» Других достопримечательностей в ней не имелось: этажерочка с томиками стихов в левом переднем углу – как раз рядом с издавна недействующим голландским камином – ридикюльный шкафчик в заднем; слева – трельяжик да кровать у окна. Правда, имелся еще обеденный стол – круглый, исполинский, захватившим практически весь центр. Зато стул водился лишь один. Если не считать круглый концертный стулик на винтовой опоре. Сейчас на этом стульчике, стоящем у изголовья кровати, расположились крохотный букетик хризантем – к большим букетам Татьяна Тихоновна еще со сценических времен питала некоторую настороженную отчужденность – водочный графин с водой, стакан с рюмочкой да лекарства.
– Мальчик мой!..
– Да?..
– Взгляните в окно.
– Смотрю.
– Там всё ещё летает белый пудель?
– С розовым бантиком?
– Именно, именно…
– Нет. Он уже улетел.
– Неужли?!
– Но обещал вернуться.
– С западным ветром?
– Нет. В это время года он обычно возвращается с антоновскими яблоками и мороженой рябиной.
– А какое сейчас время года?
– Безнадежных надежд.
– В самом деле?!
– Ой! Нет. Извините, вот как раз вчера – в восемнадцать-семнадцать – настало время обнадеживающей безнадежности.
– И что делают в это время года?
– Как водится… увлажняют носовые платки да сушат незабудки.
– Значит, это не моё время года: я люблю маргаритки и шелковые шарфики.
– Сударыня! Вы меня удивляете: маргаритки – среди бела дня?! Ни полной луны, ни забытой могилы? Господи, куда мы катимся!..
– А вот теперь – да, да, вот именно теперь! – взгляните в окно… что Вы там видите?
– Больших серых слонов.
– Нет!! Закройте глаза! Слонов я никогда не любила: глупые серые животные… они мышей боятся!..
– Сударыня! Вы отстали от жизни. Ну, кто сейчас боится мышей?!.. Другое дело – барабашек.
– А чего их бояться?! Это ж даже не рояль в кустах, а так… всего лишь балалайка да и то… где-то там, за стеной. А сейчас, сейчас – что вы видите за окном?
– Рояль в кустах!
– Ну не лгите! Вам это не к лицу.
– Ну, хорошо, хорошо!.. я там вижу… паруса.
– Алые?
– Selbstverst?ndlich!
– Ну! Вот видите, мальчик мой! Всё в этой жизни неизменно. И неизменно прекрасно. Надо только уметь видеть.

Вот. И все это надо заменить, грубо говоря, на простое "Здрас-сти!.." Обидно, да?..

Нашел-таки фельетон Г. Рыклина "Совещание имен существительных":
"В одно прекрасное утро, на лужайке недалеко от окраины, которая за сравнительно небольшой отрезок времени до неузнаваемости преобразилась, широко разернулись прения и целый ряд ораторов выступил со взволнованными речами, где были приведены яркие факты упорной борьбы имен существительных против шаблона. Получилась любопытная картинка, которая не могла не оставить неизгладимого впечатления. Собравшиеся разошлись только тогда, когда наступил ясный полдень. Будем надеятся, что эта мощная волна протеста против однообразия прилагательных дойдет до литераторов и они твердой поступью пойдут по пути улучшения своего языка".

Ну что ж, коль тема засыхает, подниму чуть-чуть иной аспект:



Ста-ашно, сцука, аж жуть!
Представим начало эпизода (рассказа, романа и т.д.).

Мы шли по степи, дорога нам предстояла дальняя, поэтому вышли мы еще затемно и за беседой не заметили, как только-только нарождающийся июльский рассвет сменился угрюмым предгрозовым утром, небо затянули тяжелые тучи, и лишь первые капли надвигающегося ливня вернули нас к действительности. По счастью рядом оказался заброшенный сарай, и мы опрометью кинулись к нему...

А теперь, мальчики и девочки, возьмите красный фломастер и выделите все штампы, которые встречаются в этом отрывке.
А потом давайте переработаем эти два предложения так, чтобы в них не встречалось ни одного штампа.

А ЗАЧЕМ?!
Ведь ясно же, что все будет разворачиваться в этом самом сарае, все остальное - то, что осталось там, в степи - это ни более ни менее как лишь указание на время и место действия. ЗАЧЕМ мне здесь эффектные сравнения, яркие образы? И ведь, согласитесь, чтобы ни происходило в этом самом сарайчике - встреча ли со шпионами и маньяками, которых потом надо будет изобличить и изловить, мечтания ли мальчишек о том, куда они пойдут учиться и чем займутся в будущем, первые ли робкие ростки влюбленности или, наоборот, бурное слияние в порыве против сил прорвавшейся страсти, встреча с домовым, инопланетянами, открытие звездных ворот - в любом случае, все это будет неким прорывом из повседневности. И именно поэтому довольно обыденный, бескрасочный язык первых предложений поможет мне СОЗДАТЬ первоначальное ощущение ровности бытия, оставляя в тоже время возможность развития настроения в нужном мне направлении в дальнейшем.

Ну, посмотрите-ка, как пишет Бунин в "Антоновских яблоках":

"И прохладную тишину утра нарушает только сытое квохтанье дроздов на коралловых рябинах в чаще сада, голоса да гулкий стук ссыпаемых в меры и кадушки яблок."

"А черное небо чертят огнистыми полосками падающие звезды."

"На ранней заре, когда еще кричат петухи и по-черному дымятся избы, распахнешь, бывало, окно в прохладный сад, наполненный лиловатым туманом, сквозь который ярко блестит кое-где утреннее солнце, и не утерпишь – велишь поскорее заседлывать лошадь, а сам побежишь умываться на пруд. Мелкая листва почти вся облетела с прибрежных лозин, и сучья сквозят на бирюзовом небе. Вода под лозинами стала прозрачная, ледяная и как будто тяжелая. Она мгновенно прогоняет ночную лень, и, умывшись и позавтракав в людской с работниками горячими картошками и черным хлебом с крупной сырой солью, с наслаждением чувствуешь под собой скользкую кожу седла, проезжая по Выселкам на охоту."
(Отмечу тут еще и то, что даже у великих встречается, когда не поймешь, толи вода прогоняет лень, умывается и завтракает в людской, толи я такой тупой...)

И ведь не боится, сцуко, и даже Нобелевскую премию да трижды Пушкинскую не постеснялся получить...

Одним словом, пользовались ли Великие "штампами" (беру слово в кавычки, поскольку в нашей дискуссии смешались в кучу штампы, устойчивые словосочетания и фразеологизмы)? Конечно, пользовались. Поскольку и им иногда нужна обыденная речь, а порой и намеренно "присерённая", но они также прекрасно понимали, что вот эта обыденность, "запыленность" штампов опресняет и само их повествование. А попробуйте-ка взять самые лучшие, наисвежайшие продукты и приготовить из них обед без соли, пряностей и сахара - Вас потом кнутом за столом не удержишь. Но и с другой стороны, прибегая все к той же кулинарной терминологии, от всей души посолите-поперчите-посахарите да еще и хренком сбавьте все подряд без разбору - и рассольник, и сосиски с квашеной капустой, и пиво, и клубнику со взбитыми сливками! Эффект получится еще хуже.

Так что не стоит дуть на воду, обжегшись на молоке, а просто надо всем пользоваться с чувством, толком, расстановкой - со вкусом, одним словом. Не стоит насильно загонять себя (и свой текст, соответственно) в кураж цветистой речи, но и никак нельзя - себе дороже! - поймав этот самый кураж, подготовив для него ситуацию, мямлить себе под нос тысячу раз всеми уже изжеванной словесной жвачкою...

(А тот отрывочек я все-таки вычеркнул. И прямо так и начал: "Здравствуйте!.." И что Вы думаете? Все равно почти 4 000 символов получилось, только теперь уже куда как более в нужном мне по тексту направлении.)

Да, да, это нужно жирным шрифтом даже выделить. Не путайте штампы с фразеологизмами!