Из друзей тебя, может, никто не поймёт.
И пусть будут они закрывать, смеясь, уши,
Продолжай свой к мечте бесконечный полёт,
Зов далёкий чужие насмешки заглушит.

Осуждают, пускай, точно ты жалкий шут,
До крови в кулаки впивай молча ногти,
В тишине повторяя «страданья уйдут».
Размышлять о пустом понапрасну не стоит.

«Невозможного нет, - прокричи, - не сломаюсь»,
Наблюдая предательства близких людей.
«Всё равно перед вами ни в чём не покаюсь,
Прахом став от уставших до боли костей»

Лишь с пути не сверни, на который решил встать однажды,
Только прямо: забудь направленье назад.
Сделать пару шагов без труда может каждый,
Но дойди до конца через сотни преград.

Раз присев отдохнуть, больше точно не встанешь.
Исчезает дорога быстрее, чем снег на траве.
Потому тебе всё вокруг кажется странным,
Словно выбрал случайно неверную дверь.

В пустоте исчезаешь, отчаявшись, призрак.
Что ты ищешь? – не вспомнить, ты всё потерял.
Обманулся, решив, что к мечте теперь близок,
Задохнулся в дыму, не дойдя до огня.

Ты надеялся, хватит оставшихся сил,
Ты не думал, что жалок и слаб.
Неподъёмную ношу на плечи взвалив,
Ты упал, возгордившийся раб.

Неспешно писала она при свече
О счастье пять строчек навеянных.
Хотела закончить, но думала – чем,
Упав вдруг в объятья Морфея.

Во сне отыскала последнее слово,
Пять букв, чтоб закончить пять строк,
Но вывести их была не готова
И скомкала вместе с душою листок.

Быть может, дрожащей рукою письмо
Отправит, забыв указать получателя,
Которое вскоре вернётся домой
С нетронутыми восковыми печатями.

Но если на почте небесного свода
Доставить по адресу смогут конверт,
Тогда спустя год, или даже полгода,
Придёт долгожданный желанный ответ.

Откроет, увидит знакомые буквы,
Простится с судьбой одинокой,
Когда вдруг увидит будильника звуки
И вспомнит про чистые строки.

«Мечтаю в синем небе парить свободной птицей,
Лишь дали крылья мне бы и время, чтоб проститься
С людьми, что буду помнить, а может, и не будут
Парнишку, взглядом томным искавшим в мире чудо.
Для них он просто призрак, невидимою тенью
Гулявший по карнизам, у неба разрешенья
Просящий вместе с ветром взлететь ввысь к облакам,
Проститься с земным телом, внизу оставив хлам.
Я молодое солнце, я сказочный романтик
Умчусь на стройной коннице к мечте, что ночью манит
Прощай, последний друг, тебе все эти строки.
Я больше не вернусь. В путь к устью от истока!»

«Куда ты, дурень, хочешь? Протри очки платком.
Ты, как сурок, спишь ночью, а днём живёшь спокойно.
Сбежать в реальность грёз (уже оксюморОн)?
Друг, у тебя невроз, пора в лечебный дом.
Тебе мозги там вправят, отучат рифмовать,
Излечат сердца травмы, чтоб снова голова
Работала нормально в режиме будних дней,
Чтоб вечером усталый, мечтал упасть в постель.
И больше не выдумывал, о том, что хочешь в небо,
Что ты избранник, ункикум, поэт, герой, волшебник»

Одиночество – десять смеющихся букв.
Нет, постойте, забыли одну.
Хотя это лишь знак, незначительный звук,
Ею смысл не перевернуть.

Потому что наутро в постели,
Почти мокрый в холодном поту,
Назови явью сон, неужели
Не поверишь в свою правоту.

Закрывая глаза, забывать обо всём,
Что увидел, услышал, узнал за сегодня,
Притворившись глухим и немым карасём,
Размышлять «Я с другими общаться не годен»

От людей отвернувшись однажды,
Потеряешься сразу в пустыне иллюзий.
Если б мог одиноким быть каждый,
То сумели б и мир до беззвучия сузить.

Боль
Пронзает вдруг сердце стрелою стремительной
Боль
Теперь этот шрам не заштопаешь нитями
Боль
Внезапно мечты рассыпаются прахом
Боль
Как будто лежишь головою на плахе

Один
Среди нескончаемых криков безмолвия
Один
Пою не по нотам в разрозненном хоре я
Один
Ищу свою жизнь, потеряв в стоге сена
Один
Пытаюсь разрушить тюремные стены

Почему
Молчание стало единственным другом?
Почему
Сферический мир обращается кругом?
Почему
Живу в ограниченной векторной плоскости?
Почему,
Как раб, подчиняюсь предательской гордости?

Потому что
Речь выливается в сладкую фальшь.
Потому что
Пятого нет измерения дальше.
Потому что
Точка не требует что-либо большее.
Потому что
Это любовь…
Хотя столько не стоишь ты.

Плетутся по кругу три мёртвые стрелки,
Их двигает вечный часов механизм.
Они, как и мы, в циферблатном застенке
Томятся в иллюзиях призрачных призм.

Когда захотите вы время измерить,
Часы без задержки подскажут ответ.
Но можно ль механике слепо доверить
Подсчёт в пустоте исчезающих лет.

Как только исписана жизни страница,
Сжигают её не оставив и пепла,
Лишь призраки прошлого будут клубиться,
Как дым от костра, раздуваемый ветром.

Ничто не меняют ни дни и ни годы,
Срывая бессчётный лист календаря,
Живёшь, позабыв, давно ли стриг бороду,
Себе самому перестав доверять.

Искусственно долго прожить невозможно,
Уйдёшь и забудут, что был ты когда-то.
… И только однажды случайный прохожий
Увидит на камне две мёртвые даты.

Фотоальбома выцвели страницы,
Воспоминания с собой забрав,
Чужими стали дорогие лица
И не понять, где сон, где явь.

Без прошлого, без настоящего,
Как тень без тела на асфальте,
Точно вода в дырявом ящике,
Алмаз до пластилина смятый.

Бывает, кто-то вспомнит, редко,
Воскликнет «здравствуй и прощай».
Встречаться так, как пить таблетки
Без разрешения врача.

Сначала легче, а потом
От боли скрутишься в калачик,
Глотая слёзный воздух ртом…
…быть одиноким это значит.

Два дня в поезде туда и обратно...не, для меня слишком...

Иногда наступают минуты,
Когда хочется выплакать досуха
Оба глаза, а легкие будто
Аллергией обзавелись к воздуху.

Но следы затянувшихся шрамов,
Стереть сердце не сможет, а жаль,
Как компьютер стирает программу,
Стоит мышкой «в корзину» нажать

Закопав внутри воспоминания,
Превратишь их в смертельные мины.
Наступив только раз, глубоко в душу раненным
Будешь прошлого гибельным взрывом.

Потому, может, не обязательно
Навсегда отказаться от слёз.
Может, лучше остаться мечтателем
И смотреть на себя не всерьёз.

Ты открыла меня, как книгу,
пролистала, поставила на полку и посмеялась.
Оставалось в конце лиишь выкинуть.
От меня в мусоре столько же толку -
совсем малость...

Однажды тихой ночью летней над берегом морским
Летала в лунном мягком свете, как райский серафим,
Потерянная кем-то песня (ей даже в нотах было тесно),
Но зов её глушил прибой о скалы бьющейся волной.

Застыла вдруг стеной волна послушать сказочные трели,
Как на поверхность всплыл со дна, лишённый голоса и тела,
Её возлюбленный из снов, начавший разговор без слов,
Боясь, что новое виденье окажется обманом, тенью.

«Тебя я ждал, считал минуты, часы, недели месяца,
Так долго, что в сознанье мутным стал образ милого лица.
Я вспоминаю часто вечер единственной последней встречи,
Когда остановился мир, когда мы не были людьми,

А спящим чувством, тонкой нитью натянутой и лопнувшей струны,
По жилам ртутью разъедающим разлитым настоям страха, боли и вины.
Мы были одичавшим одиночеством, которое нас выскребало дочиста,
Но несколько с тобой мгновений мне вечность с лёгкостью заменят»

«Так почему мы не сумели друг друга удержать тогда,
Когда судьбой меж нами мелом была проведена черта?
Теперь под мерный шум прибоя ты снова ожил, но не стоит
Нам забывать, что только час в распоряжении у нас.

Потому давай каждой секундой
Дорожить как единственно данной,
Как священным таинственным чудом,
Как бесценным подарком прощальным»

Раннее утро и птичкb щебечут,
Солнце встаёт и выходит навстречу
Новому дню наступившего лета –
Празднику зелени нашей планеты.
После зимы просыпаясь, природа
Встретится вновь с голубым небосводом.
Тянется луч золотистою нитью,
Чтоб стать толком к необычным открытьям…

Вдруг на мгновенье закрыла глаза,
Вижу, открыв, что бушует гроза.
Тучи, как занавес, небо закрыли,
Молнии – стрелы и стон сухожилий
С громом в единый сливаются такт,
Солнце прогнав на бессрочный антракт.
Тело слабеет и жгучая дрожь
Шепчет: «Видение прошлое - ложь»

Может быть, правда, что сказка лишь сказка,
Мир же своей лицемерною лаской
Хочет вначале дать счастья глоток,
Чтоб показался реальным морок.
После, когда проясняется взор,
Истинный видишь свой приговор.
Значит, попробовать нужно хранить
В сердце надежды светлую нить.

Хватит, довольно, глаза вверх подняв,
Нужно продолжить бороться без слов.
Пусть будет больно, но текст старых глав
Перепиши, начиняя с основ.

Всё с содержания, формы и слога
В клочья порви, если понял, конечно,
Что твоей будущей жизни дорога,
Может, длинна, но всё же конечна.

Взяв на себя непосильную ношу,
Замки воздушные строил в мечтах,
Не замечая, как всеми был брошен,
Словно от тела оставшийся прах.

Хочешь, борись, но плати за ошибки
Кровью не тела – слезами души,
Шрамами сердца, неровно зашитым…
Не променяй второй шанс на гроши.

Только когда на последнем дыхании
В грязь упадёшь и продолжишь молчать,
На небесах непреклонный начальник
Сжалится и повернёт время вспять.

Я бьюсь в борьбе без смысла, дышу, хотя погиб.
Вся жизнь – пустые числа, судьбы кривой изгиб.
Забыть в одно мгновенье всё прошлое хочу
И с верным вдохновеньем вдвоём побыть чуть-чуть.

Расправлю алый парус под ветром стройных рифм,
Где со стихом на пару Мы в облаках парим.
Здесь слово «ложь» - пустое, а боль – невнятный звук,
Здесь счастье быть росою, собой устлавшей луг.

Здесь слёзы – удобрение повянувшей поэзии,
И дни не бледно серые, - здесь всё, чем ночью грезим мы.
В мир хрупкий, словом созданный, во сне и наяву
Стремлюсь сбежать, но поздно мне…
…в реальности живу.

Как пыль, из памяти стерев
Следы терзавшей безысходности,
Я постараюсь побыстрей
Надежду в сердце вновь внести.

Найду звезду в ночном тумане,
Мне предначертанную небом,
Её служительницей стану,
Не различая быль и небыль.

Смешав понятия реальностей,
Живя в объятиях Морфея,
Из крайностей спасаясь в крайностях,
Не добрая ни злая фея

Я буду гнаться за мечтой,
Как по платформе за вагоном,
Крича проводнику «Постой,
Не дай душе сгореть в агонии»

Как вдруг замру, сказав «Довольно,
Устала и лишилась сил»
Лицо, пропитанное солью,
Страх новой боли исказил.

Вернуться б к самому началу,
В забвенье утопив иллюзии,
Существовать ничтожно малым,
Но не томиться вечность узником.

Попасть под дождик порою здорово, особенно когда у тебя нет чёткого намерения остаться сухим. В противном случае дождик, который ты очень любишь (сидя в тёплой квартире и смотря на него из окна), становится не таким уж любимым.
В любом случае люблю пасмурную погоду, особенно когда не холодно, что весьма важно для человека, который иногда и в двадцать градусов ходит в перчатках.
Другая и последняя интересная вещь за сегодня – лампочка, расплавившаяся так, что едва папка с помощью плоскогубцев отпаял цоколь. Я, провозившись перед этим минут двадцать с тоненькими ножницами, естественно, ничегошеньки не добилась…

Оппившаяся чаем напоследок перед завтрашней поездкой…