Не искал, не нашел – растерял по канавам и ямам
апельсиновый цвет междометий и матерных слов.
Вот и пешка моя – смотрит косо, но движется прямо.
Вот и конь мой – сбивает о клетки вериги подков.

Шутовская процессия прет к шутовскому финалу.
Я в ее авангарде. Выходит, я стоящий шут.
Здесь ни много, ни мало – за многое платится малым.
Здесь дают впопыхах и неспешно с ухмылкой берут.

Я не знаю, что было вчера, но я вызубрил завтра –
черно-белая радуга манит ослепших стрелков.
Эта смерть наугад все звучит, словно вящая мантра,
изрыгая забытых героев и яростных вдов.

Ну, а шут – это крик, облаченный в дурацкую форму.
Отставной генерал, прозевавший начало войны.
Обедневшая почва, взрастившая мертвые зерна.
Полоумная жизнь, полувзятая полувзаймы.

Чернилами ночи глаза и глазницы чернит ночь.
Кромешной рукой правит рубаха-парень черт.
В свинарнике за одно слово одно рыло – прочь.
Под желудями царь червивых постель совьет.
Посмотри: место свое уступает принцесса крыс.
Не обижай хозяйку – благодари и ложись спать.
Доброй надежды подземный подкожный мыс
растворяется в болоте переродившихся вспять.
Кислым молоком мурчит в лицо воздуха муть.
Черт улыбается тебе, приглашает куда-то вдаль.
Послушными зрачками льется за ним твоя ртуть.
Чего не успел – жаль.

от семи берез
от семи дорог
шел Иван домой
семимильными
шел канавами
шел окольными
закаульными
незаметными

шел – дробил босыми
камни в пыль
росой кровавой выл

зубы острые
ноги быстрые
щеки впалые
вены полые
шел Иван домой
мимо благости
мимо сытости
подворотнями

шел – месил словами
песни в быль
семиголовым выл

шел знакомыми
шел любимыми
вышел к черному
опустевшему
уголь – золотом
солнцу скалится
белозубые
пустоглазые

шел…

Мы не ветошь – цветы на прилавке.
/покойтесь с миром/
Накрахмаленный повод остаться в гостях до завтра.
Упакованный в мышкину радость кусочек сыра.
Круговая, как мать всех порук, пресвятая мантра.

Мы не ветер – сквозняк растворившихся в лужах песен.
Пузырьки на воде. Затонувший бумажный крейсер.
Мы – живильные яблоки, давшие жизни плесень
и на скотных дворах раздарившие свиньям бисер.

Мы – карманные тигры, привыкшие жрать друг друга.
Мастера исполнения пляски святого Витта.
В нашей братской могиле лежит, разлагаясь, чудо –
чудо винных паров, доносящихся из корыта.

Просторами лизанных льдин,
уроками жизни – в кювет.
Я знаю вопрос на ответ –
следы от сошедших лавин заметны в росе…

За шалью озоновых дыр, за ивами сгорбленных спин
под шелест картонных квартир мой город разбитых витрин
стирает себя изнутри.
Спаси… Накорми… Оботри…

Затворами сонных глазниц,
уроками жизни – на грудь.
Я вижу, как ртуть держит путь
в обход перьев рубленых птиц с намеком на суть…

Ракушек заброшенный флот – несушек зажаренных клин.
Гнилое дыханье рот в рот – мой город разбитых витрин
не спит на пари до зари.
Люби… Не молчи… Говори…

Зарубками матерных слов,
уроками жизни – взахлеб.
Я слышу, как тихо идет,
минуя озера плевков, пристыженный Бог…

На «первый блин – комом» есть зуб, на десны беззубые – блин.
В обойме рассохшихся губ мой город разбитых витрин
за солнцем нашел фонари.
За просто «прости» подари…

Мои трижды девять – как минимум десять в квадрате
В моей квадратуре так много от вечного круга
В моем лексиконе озябшее честное «нате!»
В моем котелке заварилась простывшая вьюга
Просторная прорубь позволит поститься в неволе
За синий кафтан получу тридевятое царство
Последнее платье скормлю обезжиренной моли
Седые глаза обеспечат святые мытарства
Простительный лай по причине отложенной случки
Рябая рука, приласкавшая так неумело
Стремленье любить, доведенное страстью до ручки
Капризный ребенок, наевшийся школьного мела
Забытый коньяк, испарившийся на солнцепеке
Пустынный сосуд, разъезжающий в тройке навылет
…
В моем лексиконе осталось наивное «врете!»
В моем котелке кто-то в черном веревку мне мылит.

Cсуди мне откуп – мне на судный день
недостает всего-то пары-тройки голубей козырной масти,
чтоб письма шли поддых седым словам
и разлетались клочьями обуглившихся ран в раскрытой пасти.
Пошли билет на плоскозадый стул,
чьим подражателем является консервный нож при ржавой банке
–
я удержу… С трудом – но удержу
на север, юг, восток и запад рвущийся трамвай с табличкой
«санки».
Но кто, кого, куда, зачем везет – узнаю, если повезет...