А эту я часть своего повествования я хотел бы посвятить взаимоотношению между военнослужащими.

Моего призыва было шесть человек из Кемеровской области. Даа, что я могу сказать, только то, что я был «чужой среди своих». В том смысле, что мой призыв, не считал меня за своего, так как я не знал «сыновнего» полугодия. Я не знал, тех унижений, оскорблений от старослужащих, которые испытали они. Ведь в «учебке» мы были все равны.

Первый полковой наряд, я отрабатывал на кухне. Что я могу про него сказать. Я уже был «молодой», это так называли тех, кто отслужил полгода, ведь в полку уже были и «сынки», кто призвался весной. И меня поставили вместе с ними, «сынками», на «Балтику», мыть посуду. Площадка была небольшая, всего двести, триста человек. Работы было немного, не то, что в учебке... Я не посчитал, это оскорблением для себя. Я думал, что это, как в «учебке». Хм, кому, как повезёт... Я вообще, даже не подумал, что это для меня должно быть, каким-то унижением... Овощи чистили два призыва, «сынки», и мы. А потом распределились: «молодым», мыть котлы в варочной, и полы в столовой. Ну, а «сынкам» убирать со столов и мыть посуду.

Я был наслышан про дедовщину от тех друзей, кто служил в армии... Но, я все равно не был к ней готов. Я не представлял, что это такое... А потом понял... Я понял, что всё зависит от человека! Хочет он быть униженным и оскорбленным, и он им будет! Он будет ждать с нетерпением СВОЕГО ЧАСА, чтоб отыграться на других, за ту, свою, «временную слабость», которая длилась полтора года.

Современные два случая. Челябинское танковое училище. Молодой солдат простоял на корточках, до такой степени, что ноги пришлось ампутировать; второй, в Свердловске убежал домой, и отморозил ноги... А, это всё от чего происходит? От трусости, слабости характера. И психология этих людей заключается в том:

-Только не бейте! Я на всё готов!

Другой случай, противоположный этому. В Томск весной привезли сержанта, избитого так «молодыми и сынками», что его вынуждены, были комиссовать... По просьбе его родителей, провести тщательное расследование и наказать виновных, была получена бумага, что в «возбуждении уголовного дела, лиц избивших сержанта отказать» А возбудили дело, против сержанта и тех, кто вместе с ним измывался над молодёжью... Чем дело кончилось, я не знаю. СМИ больше не сообщало о нём ни слова.

Опять затягиваю своё повествование.

Меня тоже пытались ломать. И именно после этого наряда на кухне, после «Балтики»...

После вечерней проверки, какой-то солдат, сует мне форму:

-Постирать! Высушить! Погладить! Подшить подворотничок! Постарайся уж для Деда!

Я опешил от такого обращения, от такой «просьбы». Но делать нечего, надо постараться. Я и постарался. Я всё сделал, что он меня «просил»!

Приходим после зарядки в казарму, а там рёв стоит от «заказчика», и ржание Дедов... Увидев его смеяться, стала вся казарма, кроме меня конечно. Я догадывался о последствиях. «Заказчик» был одет в форму, похожая на клоунскую. Одна половина гимнастёрки выстирана, и выстирана противоположная сторона галифе, в шахматном порядке. Подворотничок подшит, так, как будто его подшивал, новобранец, первый раз в жизни взявший иголку. Дааа... А потом над ним смеялись и приехавшие офицеры, а потом и вся площадка, вплоть до командира полка...

Я знал, на что иду... Если я сейчас дам поблажку, то на меня навалятся не только Деды, но и Фазаны (это отслужившие год). И эти всякие работы: постирай, подшей, почисти, я должен буду делать целых полгода... одному каждый вечер, это в лучшем случае... И ЛЮБОМУ желающему старослужащему воину!

Разборки были после отбоя, трое на одного... Я в этот раз позволил себя "наказать", так как сам считал, что переборщил. После этого случая, от меня отстали! Кому охота быть клоуном? Хм, отстали, то отстали в бытовом отношении, а по службе начали «гноить» в нарядах. Не успел выйти из внутреннего наряда, иди в караул, а потом полковой. А мне даже больше нравилось ходить по нарядам, дни быстрее бежали. В нарядах я сошёлся с молодежью. И в свободное время с ними и общался. Меня меньше стали таскать после того, как я занял первое место в полку, а потом и по дивизии, в упражнениях на перекладине. Я был недосягаем! Ты представь 75 раз подъём переворотом,30! раз «склёпку»,25 раз выход силой на обе руки! И это всё в сапогах!

Ты думаешь, что это так только со мной обращались, как с чужим? Ошибаешься. Когда я прослужил год, то на нашу площадку сослали Филимоненко, за самоволку. Да, да, моего первого командира. А он уже был Дедом! Его даже не разжаловали. Так местные Деды, его тоже не признали! Как же у Фили служба была «малиной», по сравнению с нашей. В чём-то они были правы, но... Один призыв, должен держаться вместе! Жить дружно! Когда я прослужил год, а деды должны были демобилизоваться, то соотношения сил молодых и сынков, было не в пользу первых. Они этого не понимали, и по-прежнему вели себя, как хозяева положения... Когда я вернулся из «самоволки», мой призыв решил перевести «сынков» в "молодые". Процедура не болезненная, но унизительная: ложкой, завёрнутой в полотенце, бьют по голому заднему месту 6 раз. За каждый прожитый месяц, один раз... Я был в карауле, когда произошло это побоище. «Сынки» просто не позволили унижать себя таким способом. И завязалась грандиозная драка. Драка между объединёнными силами старослужащих, и «сынками». Конечно, последним досталось, и крепко. Если бы драка была бы при мне, то я, однозначно, принял бы сторону «сынков»! Это был вопиющий случай в полку. Выясняли, кто зачинщик, проводили комсомольские собрания. Но прецедент уже налицо: бунт молодёжи против стариков! Это было только начало. И вот случалась «ночь длинных ножей». Это когда первым уезжал старшина батареи... Молодежь, так навалилась на него в последнюю ночь! Так отметелила напоследок, что бедный потом, прячась от всех, встречал дивизионный автобус за три километра от части. Хотя автобус заезжал на нашу площадку. И никто из дембелей и «дедов» не вмешался, никто не стал защищать старшину! Они были в шоке от увиденного, и стали понимать, что им грозит! Ой, что потом началось... Дембелей, как подменили... Такие ласковые, заботливые... Но всех постигла такая же участь, как у старшины! Только Филе собрали деньги, как подарок. И это, добровольное собирание денег, стало традицией! Нас, теперь уже «дедов», этот урок ничему не научил. Те же издевательства: подшей подворотничок, постирай, почисти. Я пытался с ними поговорить Только один я знал настроение молодых... Но я был не в авторитете. Когда я вернулся, хм, из командировки, ни одного из моего призыва уже не было в казарме. Но мне рассказали, что они с ними обошлись совершенно так же: проводили домой достойно! Ну а мне, мне собрали деньги. Приятно блин, такое вознаграждение в конце службы.

Я думаю, что разница между «дедами» и «сынками» отпала бы само собой, но площадку расформировали...

Лет через двадцать, встречаю, своего однополчанина, сослуживца, с кем были одного призыва, на станции Тайга. Я ему так обрадовался, как же, Брат ПО ОРУЖИЮ... Он просто не стал со мной разговаривать! Повернулся и ушёл... Но я, то знал, как провёл последнюю ночь в казарме, «брат по оружию»!

Я как демобилизовался, на все праздники слал в полк посылки с гостинцами, пока последний "сынок", которого я знал, не демобилизовался...