В парке было солнечно и ветрено. Все шесть лавочек, расположенные рядом с прогулочной дорожкой, а точнее вдоль нее, были заняты. Денек выдался очень погожим. Зелень радовала глаз, хотя кое-где на деревьях уже проступала депрессивная осенняя желтизна. Люди и природа радовались одной из последних теплых недель.

Сидящая на первой лавочке светловолосая девушка в рваных джинсах достала из сумки бутерброды в целлофановом пакете. Один она отдала сидящему рядом с ней темнокожему молодому человеку, другой взяла себе. Пакет же девушка просто бросила на землю. Однако до земли он не долетел – ветер подхватил кусок целлофана и понес в сторону следующей лавки. На ней играли в карты два парня в спортивных костюмах. Они были одинаково «под ноль» стрижены, золотозубы и сквернословны. Пакет упал одному из игроков на пыльную китайскую кроссовку. Парень дернул ногой и путешествие целлофана продолжилось. Третья скамейка была оккупирована двумя тучными пенсионерками. Они были одеты в длинные пальто цвета асфальта, не смотря на жару. Из пестрых платков на головах пробивались лохмотья седых волос. Бабульки были погружены в неспешный разговор об общих проблемах – маленьких пенсиях, невнимании со стороны давно ставших взрослыми детей и почти ежемесячных смертях ровесников – друзей.

Пакет медленно пролетел над головами пенсионерок к четвертой скамейке.

На ней читал газету мужчина лет 35. Он был в строгом деловом костюме и выглядел очень занятым. Когда кусок целлофана приземлился на его газету, клерк скорчил недовольную мину и двумя пальцами брезгливо отбросил пакет подальше. Пятая скамейка была заполнена четырьмя громкоголосыми подростками. Они были похожи на волнистых попугайчиков – покрашенные во все цвета радуги волосы, яркая одежда и потребность много-много болтать роднили их с этими пернатыми. Пакет они заметили еще когда он был в полете. Один из мальчишек встал со скамейки, поймал пакет, надул его и на волейбольный манер ударил по нему, подкинув в воздух.

На последней лавочке лежал молодой человек лет 25. Он как будто спал.

Раскрытые голубые глаза прикрывали длинные вьющиеся мелированные пряди. На сгибе вытянутой руки рассыпались мириады мелких темных точек.

Из кармана светло-синих джинсов выглядывал шприц. Пакет пролетел было мимо него, но, подхваченный встречным потоком воздуха, вернулся и лег на бледное, поросшее щетиной лицо. Ветер стих. Наркоман был мертв уже целых три часа. Стряхнуть целлофан с его лица было некому.