четыре ноги.... обездвижены. действия, действия сюсюсюсю!!!! много чисел и просто цифр в них и без человека их пишущего ангар с треугольным окном питон болтает то головой, то хвостом, поочередно то сжирает панель то выкакивает змей лежит, человек подымает сад человек в ангаре все переосмысливает или им все переосмысливается до потека масляного по губам сублимации часов в ключах, отвертках. случаются гости: черенок в свитере бросает окурок и переступает бла-го-род-но через лежачую раму привет, пилот!! *он никогда не отвечает* только здоровается мышца реки темзы под глухим мостом только ответ, и никогда ничего больше чем
круглое лицо, пилот одет перекинул левую и правую через стенку кабины и куда же
полка для пепельницы оборудованная протезом с маленькой лампочкой или даже диодом , для создания диска здесь давно не поднимались руки запястья повело микой все расползлось на зеленое и синее голубое и протравленное
рука становится над пепельницей только для того, что бы избавить своего создателя от переживаний что она не сработает.. а он сидит с рычажком на верхней челюсти он наблюдает, жует движения слюнявит дальнейшее....
над трубой, кирпичом дыбясь, охра, хромо смешивается с шипком атмосферы на коляске сидит кролик
пытаясь брать передними тупик железа две спины повернулись, чуть до этого они были двумя боками таким образом, туловам боязно заходить дальше, чем психиатр обещает неизвестно зачем стоит ложка на конце ее мукус с дюжиной пузырей, часть их лопнула, часть кружит. но частичка упала на будку ранее торговавших цветами без идеи, без торга, без спроса, немо, намалеванными лепестками кем-то, до или после членвека
ты вмещаешься в этот мирок с неожиданной в там департации подбегаешь к цветам, чуть не падая синтезируя цвет флорогнили меж дощечек сырых рос турецкой улыбкой набор слов:
нет цены на циннии, айрин.... мне не важно им не важно все уже
Тема: пистон среди пустых дул (посвящается Хазару Хазарову)
пистолетная кроватка
повернулся пистолет на край стола я упал и повредил глаз пистолетом он не падал; он никогда не падает: со столов, что формы твердых кресел.
дул
она не любила меня, и возможны повторы: я лезу к ремню, достаю из ремня и из за ремня я стал сморщенннн ....
магазиенда
пропой мне сеном, пропили мои сухижилия!! я стану Стенным а Ты- Псинной для Стенного.
прилецел
я остался одинок со мной остался кролик без ног завешанный бабушкиным пледом он молчал, а она пустым ртом из под каши шептала терпко согреется.... я знаю, что кролику надо греться и заглядываю в ванную комнату в ней моется пожилой человек и смущенно, через минуту от открытой двери- меня видит и отворачивается скукоженной попой к зеркалу
незапланированная щель
иосиф от давида, самуил от мафусаила агасфер от иисуса бог- глупенький ножичек в артиллерии политических кризусов!!!!
кобура
мечтательный солдат глазел на уточек а гром прокашливаясь дергал ложечку от оперной певицы, что, взяв удочку, отошла от дел.. ее порог скрипел я видел сморщенного человечка рядом с трельяжем она сказала, что он ставил ей голос ставил. .я приставил кобуру к его худенькому плечу и помню, что промахнулся и расплакался....
фокус назвали реальностью выдумку сиюминутной заоконностью всем подушкам кадыки повырывав попрятался я и дискантом скрипа спор закончился чистка труб пересекается с дымом там, где воздуха вес держится наклейкой на чугунной чешуе блохой голодной в балахоне мир звучит в клещах вредителя ключевой связкой, ключицей тонкой барышни где все сводится и смазывается из труб по пунктам летят цифры опеки в трех ладонях, где одна из обгорела перелистывают содержанье сказочники и подолгу наведя от линз в мрак ничего ты способен видеть пулю их очков их задернутые шторы из того же материала из которого их кожа состоит и сидя двигая зрачками оставаясь без движения с тобой они смотрят вниз, по памяти читают или леску тянут с хилым омулем когда спишь, тот год или их средоточие ты представишь старость сказочника рядом, и он станет тем ребенком что спускаясь вглубь пещеры с дальним отзвуком сверяется
издал проворно. вором стал. был голубем. рвал головы. брал. номер на полголода, вперед листва и сталь; оставил и проснулся на липучке шар воздушный к небесам присобаченный трет рукоять собачий лай пух птиц и птицам душно но сердца их на двух пластырях внутри непромокаемы перелетать. фекалии. клевать. ионы атмосфер и птицы в крупном чайнике сидят на паузе верхов и смотрит подначаленный на клюв их тел и зоб он вроде даже прыгает подтягивает брюки к ним пристегивая к пиголице воронке над хуем земли пролазит среди толщь сам нищ и действуя квадратами пугает и смешит он птиц и вниз летит не пада я
зонт сражается с дождем руки мокрые с зонтами задирают подбородки и несут постель местами где несет их по трясине и вправляет кость из локтя в сухожилие и жили б если бы не стало мокро.... я стою. поганок радио. кончен променад под медь бьют тарелки, в окончание приставляют пальцы смерть авторангутаны вносят свой автопортрет секунд в пасспарту ветр в паспорт трупа падает и на обложке выдавлено зонтиком прямо ставший и подохший подошедший, шедший, в шов швыр света_для чего все это???? в морде липнут лоции я смотрюсь в зеркальце в кубрике и бреюсь как на суше им светло и руки выпрямляются отмываю сор волос корабли срываются
мост, как воспитательница с толп кивают: надо, надо сделать небу дамбу
заверните и прижмите поплотнее, мне нужна она, она пересекает авеню и по алеющей аллее носит хвост в себе и держит за замками одну комнату и альков где лежит и муж держится за тонкой стенки бок рюмки, где теперь она, откат отжим ее хвост не предусмотрен для чулок
раз сеет ныть
разбитый об угольник посреди растущих глазок анютиных спичек димочки, бумажки пети и нескольких безымянных детей доросших до шести он смог поныть среди них смел заныть и вынять растекающееся по уголкам губ выломанных ребер он смотрит, как его рождают снова и только есть его что голова почти что треснувшая, ноя
береги квадрат
он вбежал и осмотрелся нет его здесь нет и не было не может быть он встал и рассмотрел в пустоши тень она самодостаточна ныряй к ней, неудачник *стоп* плохо играющий дошел до станции и забрав следующие детали пошел их изучать роль без ролей он без тени
энцо
к обратной стороне плаката когда я обанкротился и стал рыть горизонт стен приклеился седой мальчик он был меньше чем я по размерам я успокоился и решил выкормить мы заплетали друг другу косички и странно влюбились он шел и я шел всегда порознь мы двигались в мягкой кишке единомышленниками и моногамными ворами заповеди редко удавалось украсть сверху и ждешь, когда падает мы приходили к одной точке торшер на знаменателе мои татуировки заполнялись чесоткой и по бокам бегал ты пальцами, энцо теперь едва слышим и фимиам долго проветриваемого помещения пока ты спишь он спал до запаха фруктов но у меня не было денег на фрукты он лежал долго проснувшись но я не видел его когда просыпался нищим и разутым....
буквы проели кота спрятали лапу и вылился глаз комнаты с полным графином и шансом что вас заметят входящим в них раньше, чем кот начал в них обитать и перемешивать с флюидами в графине нечто совершенно тонкое то, что может сломаться даже если поведешь вдоль нее мохнатую спину не достающий лап из позвоночника сырого паркета они не поместятся внутрь этого горлышка грация снаружи в стекла ляпает вскидывая порох из мучных коробочек видя, как полую фигуру заполняет вода и оба запоминают ночь играла на цимбалах лист переворачивая зуб в ночи цинга жрала в утро уйдя пастью спавшего через углы в утрах угля полз по вечерам вчера всегда вчера кот сидит по комнате овчарной гладью смотря как разбиваются планеры и с воздухом заигрывает война пристально следит за тем, как дрозд взад и по-птичьи неизвестно куда собирает без пылинки взгляд с оконных откосов земли внушают удары кот удирает ....
in the black of the river i'm smiling river lies to me loose to them lost in stems there's a hole in the picture where shining goes away and stumbles urn the road murmur genitals with sticky voice sounds of imperfection per earth's life europe leaves a bulb switched off on autumn automobile starts we moving i'm only six yards scattered they lift my weight a bubble and all within the road i saw you rumble your children rapidly blow out a next hole in the incurable picture i saw your ninjas some of them were worn a hat blinded by the blacking river they've all drowned that six next six and you born a pregnant child ribbon river, paincil, island child irky loops in wonderful return rat smells by my urn a filler i don't mean to smile but mouth've died near it figure of being distorted stir the globe up children act within the insects river blacks cans and barracks riches reach stars, fracture i'm sappy....
bone is perfect flesh is previously figured you are child or a wig on old dome singing fists in the places where some trees, them branches them cloth your tears its music in the room, man, where nobody hate you bare boots bald hat ointment for your salutating ears fuck them haters!! love yourself and others who maintain your love, insider one....
Настроение: тромб по вечерам милашкой прячется по венам
Музыка: том
Тема: джею
We're All Mad Here (Tom Waits/Kathleen Brennan 1992)
You can hang me in a bottle like a cat Let the crows pick me clean but for my hat Where the wailing of a baby Meets the footsteps of the dead We're all mad here
As the devil sticks his flag into the mud Mrs Carol has run off with Reverend Judd Hell is such a lonely place And your big expensive face will never last
And you'll die with the rose still on your lips And in time the heart-shaped bone that was your hips And the worms, they will climb the rugged ladder of your spine We're all mad here
And my eyeballs roll this terrible terrain And we're all inside a decomposing train And your eyes will die like fish And the shore of your face will turn to bone
ВСЕ МЫ ЗДЕСЬ УМАЛИШЕННЫЕ
можешь взвесить меня в банке как кота пусть вороны склюют целеньким но кроме шляпы где найдется ной младенца встретивший раз звук шага смерти мы все здесь свирепы
как воткнет черт свой флажок в грязищу миссис кэрол удерет с реверенд джаддом ад настолько одинок а твоя толстая и дорогая ряха не сойдет
и ты вымрешь с розой стылой на губах в унисон с формой как сердце- бока и червями, что лезут по лесенке грубой твоей спины все мы здесь помешаны
и зрачки мои свернут ужас ландшафта и мы все внутри гниющего состава и твоим глазам смерть рыбки станет костным берег лика
пепельница линз на подоконнике с нетухнущим окурком кто подоткнул полотенце под тебя и срисовал голову с несросшимся родничком однажды вся культура рухнет тут. ничком. а я. здесь. буду. оранжад потягивать. будут врастать роскошные ногти вглубь кутикультуры будут бегать беременные кошки по игрушечным трупикам художниц_для_музеев а я. там. буду. лежать надсмотрщиком. заказ из кубы и заказ из польши заказов клубья и фальшь не плоше открыто и явно- что фальш чуть ярче чем-то что без рамок и позирует лошадь и я. рядом. с ней. прижимаюсь. хуем. подхвачена под руки, локти покрыты язвами она- бокал, взятый грязными лапками игуаны, укравшей мой корм из служб связи в то время как я. был. безработной блядью. игуана стала ходить на двух лапах дольше и съедать чаще съедать по одной моей кошке из числа одной и давно почившей а я. разрыл ей грунтовые воды а я. разрыл ей подпольные фрукты я. ставший стрелять во что не попадя просто потому что я безоружен
мы прервали разговор и нам никто не предложил его продолжить у меня начало сосать под ложечкой соперник звякал вилкой по микробному ободку тарелки все стало медным я перестал хотеть есть и сладко прогиб аясь назад на тускло звенящем кресле прицелился в банку из под зеленого горошка она стала банкой с зеленым горошком и я ее быстро съел не замечая, как движения вилкой моего соперника портят стол я стал рассматривать дату производства и срок хранения произведения консервированных стихов, мой друг, проявления сожаления он вытянул хвост свой и чешет его, кладет на стол член и сморкается мне в щеку, зеленая слизь мерзко сходит во тьму моего к сожалению бледного костюма я закрываю глаза, на соседний столик взгромоздился нелюдь и требует тройной эван уильямс я чувствую, как лишаюсь чести, когда придет конец всем заведениям он вынимет его из меня и наполовину мы еще в тенях и гриме отправимся посылкой к морякам передающим sos с подводной глыбы письменности замерзшая моча....
складки в металлических поэтах гладко и однажды пропечатанно- ясности, что из кратера лохматого в рот оглоблей- мировой пипеткой ты смотри в нее и расскажи через силу влиться краткой дозой как добавлен выкидыш.. вжик-вжик жизнь поздна и масляная роскознь жизнь подавно существует в нишах где, в фалангах куколки сутулятся драматург по госзаказу пишет: отрезай, скотина, морду курицы.... возле прудика подмости, зряч металлический мяч поэтизирован, он вкатился в сарай и парализован с позволения хозяйки стал смотреть на красноватое молозиво гаркнув где-то посередине шеи маслянистый звук, звук кадавера: вот, скот, человек-ошейник, и заря в затылке входит в жопу, правильно.... подбивает сверху весь цилиндр мякоти вся мякоть влажных участков на металлических усах надевает шляпу, и становится на ягодицы раздевая и насилуя ее в сентябрьские шрамы медным лингамом
все, что будет происходить в моем сердце закреплено документацией из лос-аламовских недр остригая с воздуха косы выстрелов дробь травмировала кедр опасайся случайных связей, этот сын не привязан до полудня а потом оппенхеймер клокочет как дудка, с музыкальным носом "мы смерть, мы твердью завоевания" расплетаются гласный с согласными в белых свитерках и тогда, в июле сорок пятого эхо с грудью отрицало звездопад мы мозолим сантиметровые подошвы мы- вымазанные пеплом как присыпкой для младенцев как нечто необходимое, для архивов лосаламовское сердце и их наблюдатели караван, расхожие и касающиеся друг друга мурлыкающие ублюдки, наполняющиеся газами и тестостероном, стимул стимул!! мелкие кусты, с блюдом под свинцовым соусом и мы это в подземельях назовем ....
Администрация // Объявления
