Участники похода

Глубокоуважаемый Дэн – Пучков Денис

Уважаемый Ко (Костик) – Дёмин Константин – Kot_Vorchun

Несравненная Элис – Ковалева Василиса - Lipsica

Достопочтенный Вульф – Соломатин Николай

Любезный Спило (Слон) – Кузин Дмитрий - slonDSH

Великолепный Серый – Исайкин Сергей

Терминология

Порог – водное препятствие, в основном состоящее из сливов с бочками и/или валов. Пороги бывают 1,2,3,4,5,6 категории, причем некоторые пороги 5 и 6 категорий считаются водопадами.

Слив – перепад воды в пороге, заканчивающийся бочкой.

Бочка – идущая обратно (как в стиральной машине) вода, образованная сливом. Бочки бывают стоячие и выносные. Выносные бочки характеризуются не самыми сложными порогами и выносят попавший в них предмет (например, человека) наружу почти сразу после попадания. Из стоячей бочки есть возможность выйти, только уйдя вниз на донное течение.

Шивера – небольшое водное препятствие с маленьким перепадом воды. В основном характеризуется наличием большого количества подводных или надводных камней.

Вал – то же самое, что и в картине «Девятый вал», только намного меньше. То есть просто стоящий гребень воды. Вал в полтора метра является уже очень серьезным препятствием.

Стапель – то есть разгрузка вещей, надувание лодок, сбор катамаранов, упаковка вещей в гермомешки. В общем, сборы по приезду. А еще это время расставания с последним пивом, курения всего на свете и просто ничего-не-делания.

Антистапель – то же самое, что и стапель, только в обратном порядке: упаковка вещей в рюкзаки из гермомешков, разборка катамаранов, сдувание лодок и погрузка вещей на катер или машину. А еще это время встречи с привезенным из окрестных селений пивом, которые обычно сопровождаются радостными криками и всеобщим нажираловом.

Поход (без цензуры)

Походами заражаешься не сразу. По крайней мере, так было у меня. Для меня первые два похода были сущей мукой, и каждый раз я себе говорила: «Чтобы когда-нибудь..!». Но все равно по каким-то непонятным даже мне самой причинам я послушно ездила каждое лето на Кольский полуостров на сплав.

И когда, проклиная все на свете, я собралась туда в третий раз, наконец-то была награждена за труды и муки (прямо как в сказках – все дается с третьего раза). И то не сразу. Слушая стук колес в поезде, я как могла старалась не думать о предстоящем аде, и просто развлекалась со своей постоянной командой как могла. Но обо всем по порядку.

У России как у огромной страны со своим неповторимым менталитетом есть интересная особенность – любовь впадать в крайности. Добираясь до очередного экстремума, вместо того, чтобы плавно уйти с него и балансировать посередине двух огней, она с удовольствием обосновывается на нем со всеми удобствами. И люди в России тоже попадают под ее странную привычку. Если говорить проще, то если уж ад – так ад. В общем, в довершение ко всем бедам я потеряла самую ценную вещь после денег – свой собственный (а в данном случае – общественный) новенький цифровой фотоаппарат. Поход начинался мрачно, но, как ни странно, до конечного пункта мы все-таки доехали.

Приехав в Кандалакшу и выгрузившись на перрон, мы сразу оказались облеплены стаями комаров, и это очень раздражало. Взваленный на плечи рюкзак был непосильно тяжел и сильно грязен, погода была пасмурная, а команда – пьяная. В общем, кошмар полный. Но где наша не пропадала! С двумя наиболее трезвыми ребятами мы отправились на поиски машины. Она нашлась быстро – даже две. Правда, за срочность всегда платят вдвое, как известно – и из нашего довольно скудного капитала пришлось извлечь пять с половиной тысяч бумажных русских денег. Крякнув от величины суммы, наш капиталохранитель Костик все-таки выдал нам купюры, и понеслась!

До Алакуртти мы доехали сравнительно быстро с армянином-северянином (смешно звучит, правда?), а также протрезвевшим до сознательно-вертикального состояния Костиком и все еще пьяным вдрызг Вульфом. Сначала Вульф пытался громко и неясно говорить с шофером, потом все также громко и неясно рассказывать похабные анекдоты, а потом и вовсе срубился. Почему-то его громогласный звонкий голос и веселое настроение тоже ужасно раздражало и мы с Ко несколько раз умоляли Вульфа сдохнуть, на что он не обращал ни малейшего внимания. (К стати, на слове «сдохнуть» в Ворде у меня появилась зеленая полоска, которая гласила, что это – бранное слово, если только речь не идет о животном. Я всерьез задумалась, в случае с Вульфом «сдохнуть» – слово бранное или нет?).

Аллакурти встретил нас здоровой прохладой и нездоровым количеством людей в военной форме. Слон тут же объявил, что тут страшно и вообще слишком похоже на оживший «Fallout». По-моему, он просто переиграл. Так или иначе, это было цивилизованное место, где можно было докупить еду, новый фотоаппарат взамен потерянного, а также в последний раз испить пива с мини-пиццей за 10 рублей.

Цитата дня: «Ёпти, Серый, это ж Первенец!» (Вульф)

Не пугайтесь, Первенец – это первый порог на реке Тумча, который, помнится, в 2002 году мы проходили с содроганием и благоговением – для половины команды это был первый «серьезный» порог, а для другой половины – и вовсе дебют.

Наконец выглянуло теплое солнышко, и лежать с пивом на камнях возле порога, вызывавшего жгучую ностальгию, было безумно приятно. От переизбытка чувств и пива Дэн с Серым даже решили в нем искупаться. Разумеется, голышом. А то бы не было так интересно.

Но хорошего понемногу, и вот нам уже нужно бежать на машину, которая, по словам водителя «ждать никого не будет». Кстати, отсюда нас пересаживали на знаменитую «буханку» – автобус то есть. Теперь поедем все вместе (радость-то какая!). Отдельного внимания заслуживает место стоянки автобуса – довольно большой участок огорожен старым полусгнившим заборчиком до пупка и, по-моему, кое-где сеткой. На территории возле не менее покосившегося двухэтажного домика с разбитым окном живут две милейшие собаки (одна на цепи – все солидно), рядом еще какое-то здание, которое трудно как-либо идентифицировать, и, конечно, трава по пояс. Ничего особенного, казалось бы. Но все не так просто – как нам сообщили, это секретная закрытая территория какого-то «… телеком», и ваще долго находиться здесь нельзя (о последствиях умолчали). О как!

А потом мы просто сели и поехали. Вульф – в кабину, остальные – в кузов, где после недолгих споров решили… Ээээ… Употребить некое количество природного продукта. Вот кому-то песня и строить и жить помогает, а нам – более вещественные вещества, так что ехать было безумно весело и замечательно – к середине поездки половина лежала на матраце, смотря через открытый люк в крыше на облака, а другая половина с песнями сидела на крыше, свесив ножки в пресловутый люк. Самые популярные строки – «Ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту ДАДАДА!» и «В дым-ке си-ней в дым-ке ма-то-вой ты по-хо-жа на Ах-ма-то-ву» (с) «Тебе, красивая» - Lipsica. Каково же было удивление несчастного водителя, когда его «абсолютно вменяемые» пассажиры, которые высыпались из автобуса по нужде, выстроившись в круг, принялись впятером (!) играть в ладушки (это очень сложная система, сейчас и не вспомню, как нам это удалось), скандируя с каждым хлопком «В дымке…». В этот же день было придумано великое слово, поразившее воображение каждого: «Тавокавоха». Звучит, правда? Судя по всему, это было филологическое извращение над фразой «того, кого…».

В общем, доехали великолепно – радостно и, как выразился Спило, «абсолютно беспалевно».

Стапель

Выгрузились на берегу реки у моста – прямо на противоположном берегу разместилась команда из Котласа (о ней потом еще пойдет речь). Несчастные битых полчаса наблюдали в бинокль за тем, как мы, снова встав в кружок, что-то друг другу передаем по кругу. Это еще больше веселило. В общем, где-то с этих минут я начала резко втягиваться в поход и нашла, что все-таки поход – это кайф, а кайф – это поход.¬¬¬ По-моему, все остальные тоже.

Так как поход у нас проходил под лозунгом «Валяяяяца!», мы решили исполнить свой долг перед Отечеством и вместо оперативных сборов долго и со вкусом валялись. Потом потихоньку начали делать ужин, ставить палатки и т.д. В общем, на робкий вопрос: «А стапель?» я получила вполне ожидаемый ответ «Нах!».

Я, как самый ответственный товарищ, пошла было за водой для ужина, но тут была обнаружена страшная пропажа: костровой крючок был кинут мною на землю и забыт там же. А в августе на Кольском уже понемножку темнеет, и терять что-то вечером нежелательно. И тут лежащий с блаженной улыбкой Спило вдруг вскочил и возопил: «А давайте его искать!». Ребята с воодушевлением приняли его предложение. Крюк, конечно, не нашли, но я с огромным удовольствием понаблюдала, как пятеро здоровых мужиков на пятачке метр на метр ходят в позе согнутой березы и ржут.

А после обеда, как водится, снова были полежалки брюхом кверху. Мы смотрели на облака, которые поочередно превращались то в обезьяну, то в сахарницу, то в монгола, то в лося и тому подобные вещи. Когда надоело, меня вдруг начало переть. Я подробно разобрала филологическое происхождение слов «пердеть» и «пукать», причем ребята молча слушали этот бред, после чего долго не могли прийти в себя.

День 2й (4й) «Ну мы и капрофаги!»

В этот день слова «капрофаг» и «капрофажество» были особо популярны в рядах участников нашего похода, ибо мы сподобились пойти не как все нормальные люди – с Голубых озер, а как все ненормальные люди – с реки Красненькой, впадающей далее в Кутсайоки. И все бы ничего, если б не август-месяц и, соответственно, полное отсутствие воды в оной. Говоря по-нашински, жопа полная (к стати, почему-то слово «сдохнуть» Великий Ворд квалифицирует как бранное, а слово «жопа» является для него вполне приемлемым). Все пороги были успешно пройдены пешкарусом, кроме «Прыжка», на котором устроили дневку, дабы оправиться от пережитого потрясения. Еще мы с Костей непонятно зачем прыгнули во второй слив «Короткого», сразу причалив и не заходя в третий. Потратили уйму времени, а впечатлений толком не осталось. Обалденно сплавляемся.

По традиции, решили сделать баню, до которой дожили только самые стойкие – Костик и Вульф сошли с дистанции по причине сильного алкогольного опьянения и срубились спать. Правда, перед тем как отпасть Костик (пьяный в дугу) учил меня и Серого спускаться на альпинистской обвязке со скальника (я как дура тащила тяжеленную веревку-«десятку» из Москвы только для того, чтобы один раз спуститься с десятиметровой скалы), причем несколько раз упал и сильно ушибся головой. Без лишней скромности скажу, что я поняла все сразу (благо, была почти трезвая), но Костик счел нужным объяснять все по пять раз, потом, наконец, одел на меня обвязку, отошел проверить в десятый раз веревку, а через пять минут подошел и воскликнул: «Одела сама?? Да еще и абсолютно правильно? Ну ты и умничка!». Я не стала возражать.

С Вульфом перед его отходом ко сну мы успели сильно поругаться (даже до рукоприкладства дошло) и, как всегда, помириться. Но это, в общем-то, нормальное дело в нашей с ним ситуации.

Но баню, несмотря на отсутствие трети состава команды, мы сделали. Она получилась… Ээээ… Теплая. Попарились вчетвером минут десять, после чего Серый своим голым попом снес весь каркас, который упал на Спило, не успевшего вовремя смыться. Матеря Серого, разошлись по палаткам спать до наступления

Дня 3го (5го) «Заслуженный отдых»

Цитата дня: «Щас – во всем походе самое популярное слово» (Костик)

Дневка запомнилась катанием на «Прыжке», который в плане экстрима был совсем неинтересен («overkill» не мог получиться даже при большом желании), а вот в плане техники очень даже ничего. Хорошо иметь такой порог в самом начале похода – во всем нужна сноровка, закалка, тренировка. Проходили его на всех судах всеми составами, какими только можно. Только Вульф не пошел, – не захотелось ему мокнуть.

Еще мною был обнаружен замечательный аттракцион «летучие рыбы», который заключался в следующем: при мытье посуды за одно зачерпывание миской воды можно выловить до семи-десяти мальков, после чего улов нужно подбросить высоко вверх и выбросить в воду. Обходится без жертв (если держать миску над водой – один выпрыгнул на камни и умер; это было ужасно, я весь день чувствовала себя виноватой), а рыбы вместо того, чтобы смотаться в ужасе, приплывают обратно. Может, им нравится?

Последнее яркое воспоминание – архангелогородцы, которые в сущности оказались прекрасными ребятами. Они (вернее, один член их команды) угощали нас салом и сухарями, и мы вместе пили спирт. Дмитрием был рассказан великолепный анекдот, передававшийся потом из уст в уста всем знакомым. Делюсь:

Едет дальнобойщик с пингвинами в рефрижераторе. И на полпути к Москве рефрижератор ломается. «Жалко животину, помрет же в тепле» - думает дальнобойщик, и ловит машину. Останавливается по традиции большой черный «Мерседес» с приятным толстым лысым дядей за рулем. Дальнобойщик говорит:

- Слушай, у тебя кондиционер работает?

- Исправно!

- Может, довезешь пингвинов до зоопарка?

- Не вопрос!

Перегружает мужик ему несчастных птиц и едет дальше. Приезжает в зоопарк, а ему сообщают, что нет пингвинов. Он, хватаясь, за голову, звонит в милицию, три дня их ищут, и тут видят такую картину: идет этот новый русский, а за ним гуськом – пингвины, каждый со жвачкой и в наушниках. Мужик подлетает, «Ты что»-кричит-«Я ж тебя просил в зоопарк их отвезти!». На что новый русский отвечает: «В зоопарк сводил, в Макдональдс сводил, теперь вот на карусели веду!».

День 4й (6й) «Вульф сегодня огребет»

И огреб же! Но обо всем по порядку. Отдохнувшие и благодушные, мы спокойно вышли после прыжка, прикидывая уже обнос двух последующих порогов (полтора километра чистых камней проходить по воде совсем не улыбалось). Костик, как самый ответственный, с утра уже сбегал посмотреть хотя бы теоретическую линию возможного прохода. Результат неутешителен – не было и такой.

Не мудрствуя лукаво, просто скажу, что это был ад. Вот смотрите – две буквы и сразу все ясно, а? Поистине велик и могуч русский язык… Но не об этом речь. А о том, что таскать тяжеленные гермомешки по горам, мокрым и скользким после дождя, наслаждение весьма сомнительное. И мы, лодочники, как четверо Сизифов ходили и ходили, носили и носили… Смешно сказать, но эти полтора километра мы обносили целый день – то есть с момента «солнца в зените» до момента «солнца в закате». А вот катамаранщики оказались ленивее – они решили проводить груженый кат по шести сливам и камням. Их можно понять – тащить кат намного тяжелее, чем лодку, даже вдвоем. Разумеется, Шли пешком, лихо прыгая в небольшие «бочки», которые (отмечали с вздохом), в прошлом году в июле были что называется «о-го-го»).

После долгих изнурительных переходов нами было обнаружено, что архангелогородцы из Котласа (те самые, что смотрели на нас в бинокль) встали на стоянку прямо возле наших вещей, а может, наши вещи встали на стоянку рядом с ними… Но это не суть важно, намного важнее то, что нас, разумеется, пригласили к костру, дали поесть всяких буржуств (вплоть до оливок и ананасов) и сыграть на гитаре. Так мы огромной толпой (к нам присоединились с противоположного берега учителя школьной группы) и просидели до самой ночи, пока Вульф не вспомнил, что он, оказывается, забыл забрать свой спасжилет с предыдущего порога. Прихватив с собой девушку из команды архангелогородцев, Вульф самоотверженно бросился спасать собственное имущество, обещав при этом быть минут через пятнадцать. Но не тут-то было! Через два часа его отсутствия мы со вздохом констатировали, что нам придется ночевать прямо здесь (вместо планируемой стоянки на Сомнительном). Начали потихоньку переодеваться (мы-то сидели в мокром, а ночи на Кольском ух какие холодные!), ставить палатки, готовить ужин, решив при этом Вульфа не кормить, и тут он является… Зараза, как же мы были злы! Но ночь ожидания в холоде не прошла даром и сил орать на него уже ни у кого не было, а я даже отдала ему остатки своей порции – и почему я всегда жалею дураков?

День 5-й (7-й) «Улыбающиеся свинки»

Запланированная дневка на Сомнительном состоялась, и, разумеется, несчастных наивных архангелогородцев упросили остаться с нами на целый день, хотя по графику у них был день хода.

Погода стояла на редкость великолепная, все, конечно, ленились и от нечего делать ругались. И ругались так, что к вечеру я даже расплакалась – уж очень обидно было. Я заметила, что это всегда производит впечатление, хотя никогда этим не пользовалась. Ребята, увидев меня в слезах, как-то сразу утихомирились, все примирились и мы спокойно стали делать баню. Баня получилась отменная – и вымылись, и бодяжки напились, и удовольствие получили несказанное. После нас туда напросились пойти котласовские девчонки, которые робко просили шастающего вокруг абсолютно обнаженного Слона «отойти в сторонку», иначе говоря, свалить и не мешать им переодеваться, а мне даже предложили попариться вместе. К стати, Вульф почему-то опять не пошел мыться, к чему бы это? У нас начали возникать подозрения…

Потом мы с Костиком ушли в палатку спать, а все остальные ¬¬- в соседнюю, курить. Если бы мы пытались спать, скажу честно, у нас бы это вряд ли получилось – ведь в соседней палатке у всех почему-то резко поднялось настроение и до глубокой ночи оттуда слышались рев истребителя, выстрелы, признания о странном обилии вокруг улыбающихся свинок, белых солнц с зелеными глазами и тому подобных вещей.

После чего ребята, так и не угомонившись, решили пойти на улицу к потухшему костру – видимо, в палатке их свободным натурам места уже не хватало. Вскоре к ним присоединились только что помывшиеся девки, и началась настоящая веселуха, в которой, к сожалению, поучаствовать мне не удалось. По бурным и сбивчивым рассказам, играли в «Крокодила» (пантомимы), причем ребята уже с трудом понимали, кто они и зачем они здесь, так что игра, судя по всему, получилась действительно веселая.

День 6-й (8-й) «Вот обленились, суки!»

Эта культовая фраза Дэна действительно отражала суть этого дня. Мы так разомлели на теплом северном солнышке, что решили никуда не уйти, а устроить вторую дневку. Ну что ж, продукты позволяли, почему бы и нет?

Порог, к стати, так и не прошли, а целый день готовили и ели еду, валялись, играли в карты и наслаждались «походной жизнью». Архангелогородцы же себе такой роскоши позволить не могли, поэтому они ушли рано утром и больше мы их не видели.

Запомнилась только игра в дочки-матери, предложенная Серым. После общего собрания решили, что Дэн – папа, Вульф – бабушка, а Элис – дедушка. Серый:

- А я буду ребенком, я хочу сиську сосать!

- Мы тогда будем двойняшки, я тоже хочу сиську сосать! – тут же откликнулся Слон.

Во мне взыграло чувство справедливости (Костик же остался без роли) и я спросила:

- Костик, а ты-то кем будешь?

- А я буду мамой, - ответил Ко, - только сиську не дам – письку сосать будете!

Вечером, как всегда, у костра, пели песни под слоновскую гитару и вульфов варган – было замечательно.

День 7-й (9-й) «Образцово-показательный порог»

Все-таки наша самоотверженная команда нашла в себе силы собраться и выйти. По два раза каждый прошли Сомнительный, даже Вульф пошел (правда, на лодке отказался и пошел на катамаране). После недолгой и, в общем-то, не утомительной гребли за поворотом показался истинно образцово-показательный порог под бодрым названием «Муравей». Образцово-показательный, потому что на нем есть все виды препятствий, но все они довольно легко преодолеваются. В воду побольше здесь очень весело кататься, но даже сейчас удовольствие от прохождения было неописуемым. Вульф почему-то решился и прошел этот порог, после чего весь поход этим гордился и кричал, что он в поте лица гребет, а Слон толком ничего не делает.

Через двести метров показался порог-шивера под названием БСТ. Он действительно внушал ужас: камни торчали повсюду, причем глубина воды, мирно текущей между ними ручейками, разнилась от 20 сантиметров до метра. Знаменитый на весь Кольский огромный камень-убийца, под который замывает судна неосторожных водников, сейчас красовался во всю величину. Не сесть дном на камень здесь смог бы только Коперфильд, поэтому нам с Костиком пришлось выходить из лодки, чтобы перенести ее на более многоводный участок… И тут я делаю неверный шаг, попадаю одной ногой на течение, которое тут же делает мне подножку, и падаю в воду, отцепясь от лодки. Течение меня тут же уносит и я слышу истерический голос Костика: «Держи весло! То есть плюнь на весло, сама держись!». Не удержалась. Слава Богу, под камень-убийцу меня не замыло, а тут же вынесло на берег. Костик продолжил борьбу с порогом в одиночестве, а после выхода хорошенько наорал на меня за мою неосторожность. Уж очень он волновался.

Обиженные и мокрые, мы уныло погребли к главному порогу-водопаду, который можно пройти – Оба-не. Надо сказать, что этот водопад Дэн с Серым поклялись друг другу пройти, так что близился день расплаты.

Видимо, чтобы разбавить наши мрачные мысли, Бог нам послал двоих москвичей – историк Митя приблизительно тридцати лет от роду и студент Олег, которые тут же к нам присоединились. Наше воссоединение было вполне оправдано даже с хозяйской точки зрения: ребята взяли с собой в поход картофеля, шоколада, подсолнечного масла, колбасы и еще кучу всего. Так что встречу мы отметили ужином «по-Кольски», или «Кидай в котелок все, что есть». Как ни странно, получилось очень вкусно и убийственно сытно.

А к вечеру покурили гашиша, но мне как всегда не дало, поэтому гничего хорошего сказать не могу.

День 8-й (10-й) «Стремноватенько» или «Судный день»

Это был явно идеальный день для исполнения обещания, данного ребятами в Москве: солнце предательски грело и выделяло кучу сератинина, который делал свое дело – настроение у тех, кто благоразумно не спорил ни о чем в городе, было великолепное. А вот Дэну с Серым было несладко.

В полном молчании ребята сняли сети, поставленные накануне, сделали из скудного улова уху, поели… Потом наши герои начали одеваться в гидрокостюмы, мы с Ко – обносить лодку для страховки с воды внизу порога, Вульф и Олег встали с фотоаппаратами с разных ракурсов, а Митя и Спило – осматривать порог – следующими идут они.

И вот наконец все готово. Отмашка веслом с катамарана: «Мы на старте», отмашка веслом с лодки: «Страховка готова», и… Все. Порог был без усилий, даже можно сказать, набекрень, пройден за десять секунд, все орут и поздравляют друг друга. Даже обидно – столько готовились, и без эксцессов.

Спило и Олег, правда, очень долго тупили, но потом тоже абсолютно идеально прошли водопад. Правда, на записи видно, что Спило вообще не греб, работал только Митя, но это уже не имеет значения: героев не судят.

Потом Вульф расхрабрился и тоже прошел с Дэном на катамаране (даже странно), Дэн отрабатывал на быстротоке over-kill в одиночку (то есть вставал на одну гондолу катамарана и просто переворачивался), а мы с Митей как самые большие экстремалы прыгали в бочку, которая тут же, не прижимая, возвращала своих пленников наружу. Добрая какая.

На радостях ребята сделали великолепную баньку, а мы с Ко набрали полный котелок ягод для бодяжки. К стати, место, где мы их собирали, было абсолютно удивительное: тихое завораживающее озеро со стоячей водой, по берегам просто ковер из черники и голубики и повсюду следы диких животных (правда, как мне того не хотелось, лося я так и не увидела).

Попарились отменно: купались с лодок, пили бодяжку «made by Kostik» и вообще чувствовали себя великолепно. Потом мы со Спило как предатели ушли спать, а ребята пили всю ночь.

День 9-й (11-й) «Круууууг!»

Цитата дня: «Серый, Вульф тебе в кружку пердит!» (Дэн).

Перед тем, как перейти к утру нового дня, скажу, что пол-ночи эти пьяные козлы рвались к нам с Костиком в палатку с истерическим криком «Элииис!». А на утро я узнала, что они всю ночь пили в «норе Вуглускра», как они ее назвали, где все (естественно, в бессознательном состоянии чуть не попадали со скал).

За завтраком все разговоры были о сверхъестественном круге в скале на предстоящем нам пороге под интригующим названием «Тесный», до которого, к стати, шли уже ввосьмером – Олег и Митя пошли с нами. Ребята делились с «непросвещенным» Вульфом (который там еще не был) прошлогодним впечатлением о нем – а он (круг то есть) тогда просто поразил. Страшные истории, не дождавшись вечера и самого круга, начали рассказываться еще утречком. Все предвещало зловещее наслаждение воспитанников пионерлагеря, забравшихся в страшный заброшенный дом.

Вот так, заинтригованные, мы погрузились в судна и двинулись с места.

«Непроходимый» водопад «Маманя» даже в маленькую воду смотрелся впечатляюще. Красивый порог – прямо гордость Кольского.

Прямо у водопада на месте для чалки мы обнаружили табличку, соблазнительно гласящую о том, что якобы через восемь километров нас (туристов то есть) ждет баня, пиво, шоколадки и все блага жизни. Вульф тут же поинтересовался, будут ли бабы, но этот вопрос так и остался открытым.

Обнос водопада (разумеется, проходить его никто не стал) представлял собой просто какой-то аттракцион: через камни был протянут крепкий стальной трос для общего пользования, а у Костика, как у настоящего промальпа, для таких целей как раз оказался с собой «блочок». На нем мы переправили по тросу все вещи вниз без особых усилий и вспоминали, что в прошлом году обнос производится горраздо дольше и смотрелся плачевнее: у водопада очень крутой спуск, камни мокрые и скользкие, вещи тяжелые… Кошмар, в общем.

Потом, уже переправившись, думали, кто такой добрый сделал эту штуку. Основное подозрение легло на создателей таблички. Кстати, оно потом оправдалось, но это уже в другой главе.

Сделав героические лица и сняв каски, сфотографировались у подножья водопада и тут же погребли далее. Гребли весело, шли по реке быстро, ибо умный Костик решил пересесть на «рафтовую посадку» – то бишь со всеми удобствами разместившись по бортам и гребя с одной стороны (для сравнения, на лодке ходят на «байдарочной посадке» – то есть сидя внутри лодки с двусторонними веслами – капитан сзади, матрос спереди). Так что «Тесный» показался очень скоро. Разумеется, все, покидав кое-как суда, помчались смотреть, не исчез ли круг (а вдруг это была лишь массовая галлюцинация?) – но нет, он все смотрел на нас своим единственным глазом и не думал исчезать.

Но порог все же проходить надо было, хотя доверия он не внушал. Порог действительно тесный, а вода была так мала, что реку можно было принять за ручеек. Костик решил, что вдвоем там делать нечего и аккуратненько один провел наш матрасик между огромных торчащих камней. О прохождении катамарана не могло быть и речи.

Так как поход изначально задумывался как крайне расслабленный, встали на стоянку. Медленно приближался вечер…

Тут ребята вспомнили, что у Митяя есть продукты для изготовления блинов (и даже, представляете себе, сковорода!). Производить их доверили мне, но без электрической плиты и тефлоновой сковороды с антипригарочным покрытием, да еще и в полной тьме у меня ничего не получилось – все до единого блины были комом. Зато получилось другое. После принятия определенной дозы гашиша Вульф нашел абсолютно замечательный корень в виде головы лошади. Взяв его как тотем, мы пошли на ночь к кругу, сопровождая поход таинственными звуками и песнями.

Серый, Дэн, Спило, я и Костик разместились на склоне и смотрели как в кинотеатре, а Митя, Олег и Вульф встали позади нас с фонарем и обсуждали происходящее. Сначала все просто видели что-то свое и радостно об этом сообщали, и вдруг Костик подергал меня и Дэна за рукава со словами: «Смотрите, там тени…!» На кругу отчетливо отражались тени троих людей, которые подсвечивались сзади фонарем. «И что?» – спросили мы. «Фонарь-то не горит…» – был ответ. И действительно, фонарь был погашен, луны не было. Тени были из ниоткуда. Потом они отчетливо ползли к нам, но через реку идти побоялись и остались на кругу. Мы решили, что это духи туристов, которых пленил круг.

Обратно пошли нескоро, идти было страшно. Особенно, когда Костик вдруг сообщил мне, что он вовсе не Костик, а его посланец.

День 10-й (12-й) «Много телок и пива»

Вышли поздно, и после долгой гребли под песни из мультиков мы таки дошли до заветных пива и бани. Жизнь удалась. Выпив по банке довольно недорогой «Балтики», мы всей гурьбой пошли в баню, одолжив предварительно деньги у Мити (150 р/чел. – время неограниченно). Попарившись часок в нормальной, а не самодельной бане, мы были жестоко оскорблены: скабрезный хозяин в погоне за мимолетной прибылью выгнал нас, чтобы уступить место идущей вслед за нами команде коммерческого сплава из Питера. Возмущения не помогли. Мы очень обиделись и назло питерцам остались ночевать и всю ночь до утра горланили песни.

Серый, правда, встретил там свою мечту и целые сутки мечтал о Ней. Она была абсолютно страшной рыжей девицей, но в походе, видимо, и этого достаточно.

День 11-й (13-й) «Прощайте, милые друзья» или «Ты плыви, наша лодка, плыви»

Пожалуй, это был САМЫЙ страшный день всего нашего ленивого похода.

Утро, правда, не предвещало ничего неожиданного. Разумеется, встали все (кроме меня почему-то) со страшнейшего похмелья. Поразмыслив еще не совсем протрезвевшей головой, решили идти до порога «Водопадный». Благо, лоция в глазах двоилась и троилась и, соответственно, значения были прочитаны… эээ… не совсем правильно, скажем так. Но обо всем по порядку.

Почетный третий абзац надо все-таки посвятить тому, что Олег и Митя по причине сильной ограниченности по времени здесь нас покинули и на грузовике двинули к железнодорожной станции. Как ни было грустно, все ж таки надо было расставаться. Вооружившись номерами телефонов друг друга, мы обоюдно решили крепиться и не плакать.

Вышли часа в три дня и потихоньку погребли. До «Ступеньки» (что по лоции должна была быть через два часа гребли – то есть примерно на полпути к «Водопадному») снова шли с песнями (вернее, мы с Ко пели, причем довольно душевно, Дэн за это на нас ругался, Серый пытался справиться с головной болью, с Спило с Вульфом мирно разговаривали про компьютерные игры). Шли мы больше двух часов. Часа три с половиной точно, если не больше, но это даже не так страшно. Страшнее было то, что, когда мы наконец дошли до нее, нас застал жуткий ливень, а Ко и Дэна – страшная головная боль. Ко клятвенно обещал умереть и пояснил, что в порог он не сунется точно (тем более, что по нашей воде порог смотрелся очень жалко – сплошные камни). В итоге час мы стояли на месте, развлекаясь поеданием тушенки и спорами с Серым насчет сигарет, после чего катамаранщики быстро пошуршали вперед («подгребайте – мы пока костер разведем»), а мы, лодочники, по прихоти Ко еще часа два осматривали порог.

Но вся подстава была в том, что я, хоть и была кристально трезва, почему-то перепутала временные рамки в лоции и абсолютно спокойно прочитала вслух, что до «Водопадного» всего 40 минут хода. В итоге шли мы часов пять по холоду. В полной тьме и полностью обессиленные, мы с Ко на нашей рафтовой посадке далеко угребли от шедших сзади Спило и Вульфа, хотя поначалу честно ждали их после каждой шиверы, опасаясь за состояние их лодки (продрался об камень – и что делать посреди реки одним ночью?), да и их самих (вышел лодку с камня снять, упал, ударился головой и капец!).

Стиснув зубы, мы тупо гребли по плесу. На середине пути я просто расплакалась от бессилия. И даже не то, чтобы прямо так тяжело было (в свое время и побольше гребли), просто никто не помнил, когда же заветный порог все-таки появится (а вдруг никогда?). Каждая шивера во тьме чудилась порогом и приходилось выходить и осматривать ее (естественно, по колено в воде). Зато по дороге встретили очень милую команду школьников, которые угостили меня сигаретой и поболтали минут пять.

Обрадовал только веселый порог «Малый Каньонный», который мы тоже проходили на бортах вместо традиционной байдарочной посадки. Получилось очень здорово – как в аква-парке на горке.

Можно понять, что, заметив припаркованный «Тритон» Дэна и Серого и услышав рев нашей цели, мы уже даже радоваться не могли. Причалив, Ко остался в лодке, а я побежала искать наших отщепенцев. Не нашла, зато наткнулась на команду из Рязани, которую я до сих пор вспоминаю с самой большой теплотой. Ребята молча налили мне спирта, я жахнула и поскакала за Ко. С ними мы и провели остаток… так сказать… вечера.

Долго ждали Вульфа и Спило, волновались, но их все не было. В итоге я, уже без сил, ушла спать, а Ко остался дожидаться ребят.

И только когда среди ночи меня разбудил бодрый голос Вульфа, я действительно испытала облегчение.

День 12-й (14-й) «Вот и встретились»

Утром (вернее, уже днем), я первый раз за весь поход проснулась сама – ребята благородно дали мне поспать. Ко с Дэном сидели неподалеку на пеньке и тихо разговаривали. «Ну слава Богу, все нашлись», - подумала я.

Потом Дэн рассказал замечательную историю о том, как они с Серым, припарковавшись по нужде, нашли аккуратно запакованный зеленый пакетик. Заинтригованные, ребята немедленно открыли чудо. Но их тайные мечтания не оправдались – внутри находился вполне известный предмет женской интимной гигиены.

Больше ничем сверхъестественным этот день отмечен не был. Валялись, делали вкусный компот из Митиных сухо ягод (брать с собой в поход сухую бруснику…). Мы с Дэном даже прошли порог на лодке. Было очень стремно, но закончилось всего лишь ударом челюстью о Дэнову каску.

День 13-й (15-й) «Покатушки»

Устроили еще одну дневку. Катались все. Ребята весь вечер пили, мы с Костиком спали. Вульф, решивши во что бы то ни стало в пьяном состоянии походить по камням, очень сильно выбил себе ногу и грести чисто физически он, не мог.

День 14-й (16-й) «И еще покатушки»

Решили покататься еще, потому что теперь у вульфа сильно разболелась поясница. В итоге я, Вульф, Спило и Серый весь день играли в карты, а Ко и Дэн учились делать «эскимосский переворот» на каяке. Отдельное спасибо Майку, который бескорыстно учил ребят изгаляться, стоя по пояс в ледяной воде почти целый день напролет.

День 15-й (17-й) «Дэн искупался!»

На этот раз мы все-таки решили пойти до «Карниза», заодно заглянув на Тумчу. Гребли опять с песнями, весело и замечательно. Завернув на Тумчу, мы обнаружили, что в ней-то вода о-го-го. Порог «Котел» выглядел издалека легкой шиверой, но когда мы подошли ближе и увидели, с какой легкостью там кладет лодки… Сердце слегка екнуло. Самая большая бочка выглядела как выход из места обитания сирен в сказке о Синбаде-мореходе. Но прямо за ним должна быть «Яма». На нее-то мы и пошли.

Грести против течения было ооочень тяжело, но мы сделали это и как следует накатались. Хоть «Яма» тоже вылядела внушительно, оказалось, что у страха глаза велики, и все закончилось хорошо.

А вот с Котлом дело оказалось серьезнее. Дэн с Серым сразу заявили, что они пойдут «В самую жопу». И пошли. Я даже удивилась, насколько мощным может быть порог с таким маленьким сливом. Катамаран там просто заколбасило, у Дэна разорвало упор и смыло его в бездну. С простым криком «ААА» из-под воды показались две ноги, и все… Дэн вынырнул, держась за задницу катамарана.

После этого на лодке как-то расхотелось идти, но мы все-таки прорубили самую спокойную дальнюю часть (где как раз положило предыдущую лодку).

Собравшись, мы двинули к «Карнизу».

День 16-й (18-й) «Спирта больше нет» или «Как уезжать не хочется»

Это был наш последний день до отъезда. Мы договорились со стоявшими на противоположном берегу питерцами отправиться на катере вместе, так что на следующий день нам предстояло отправление на «Шляпу» в девять часов утра.

Все катались, я даже потеряла весло. Вал, который в прошлом походе стоял под два метра, в этот раз разделился на два небольших, но веселый вальчика, на которых с удовольствием тренировались каякеры. А ребята заворожено на них смотрели с чашками чая в руках.

Потом я играла с питерским мальчиком в карты и выиграла у его отца две сигареты. В общем, все было весело, точно как в последний раз.

На последок перед тем, как отправиться спать мы с ребятами поплыли на соседний берег, чтобы поиграть в «крокодила». Спиртом нас так и не угостили, зато наигрались вдоволь.

Ночь, как бы обидившись на нас за то, что мы уезжаем, проводила нас жутким холодом и полностью безоблачной погодой. В палатке почему-то было даже холоднее, чем снаружи, но все-таки мы дожили до

Дня 17-го (19-го) «Прощай, милый, милый Кольский!» или «Праздник первого и последнего киля».

Утром, как и хотели, мы двинулись в путь, сопровождаемые группой питерцев, которая быстро ушла вперед.

Так как весло я потеряла, мне на лопасть надели палку, и я стерла ей всю руку (мозоли держались целый месяц). Но грести надо было, потому что на соседнем от меня борту сидел чем-то недовольный ворчащий Костик.

«Змейка» порадовала веселыми вальчиками и смехотворными сливчиками, а сразу за ней показалась и «Шляпа», настолько всем знакомая и родная.

Мы с Ко порог-то осмотрели, а вот пересаживаться было лень. Так мы и пошли на бортах. Пройдя порог, мы почему-то аккуратненько перевернулись на валу и во второй слив шли уже самосплавом, держась за лодку. Весло я опять упустила. Правда, даже в такой ситуации есть место для юмора. Вместо того, чтобы пронести через бочку, нас понесло в дальний слив, который не представлял ни малейшей опасности. Вместо того, чтобы обрадоваться этому замечательному факту, Костик раздосадовано произнес «Ну почему в дальний слив?!», чем очень меня насмешил.

Вещи у нас были не привязанные, поэтому, причалив с перевернутой лодкой я уже фантазировала, как я поеду домой в гидрокостюме, но «О чудо!», мой гермик каким-то сверхъестественным образом прицепился к лодке и остался даже не порванным. Нас подобрали наши катамаранщики, которые всю дорогу (минут десять, надо сказать) до противоположного берега чмырили нас фразами «как так можно» и тому подобными.

Потом мы устроили антистапель, погрузились на катер, и вынуждены были попрощаться с таким уже родным Кольским до новых встреч.