да какая нелюбезность :) все ок.

Мне жаль, Джон, что я как-то не учел, что Вы - автор, и привел в таких объемах другого автора, что было крайне с моей стороны нелюбезно, прошу меня извинить. Славик из Абакана и Сержант - тоже очень ничего. В бабушке много чернухи и мало мысли, на мой вкус. Т.е. к концу рассказа бабку хочется кремировать собственными руками:) Кхмм... простите меня еще.
Бойню Вы легко найдете в интернете в качественном переводе. Пожалуй, я бы даже сказал, что Славик из Абакана самая понятная вещь из четырех. Обратно - мне самая понятная.:)

спасибо. мне, кстати, нравится Воннегут, из коего я прочитал Колыбель и Сирены Титана - удалось купить такую книжку... И судя по всему Бойня тоже отличная вещь. Надо ознакомиться. Отрывки хорошие приведены тут :)

Меня впечатлила идея времени. Именно - идея времени такова:

То, что мы в детстве ближе к смерти,
Чем в наши зрелые года.

Но точно у Мандельштама не сказано (его волнует иная мысль, мысль стиха - отправная), что в детстве и правда бывают такие моменты, когда ясно видишь будущее, а в будущем переносишься в те обратные моменты, из которых свое будущее вроде как наблюдал. На мой взгляд, таким образом описан самый интересный феномен в рассказе, во всех частях, хотя местами и довольно туманно он изображается: даже вчитываясь, не всегда понятно, что же там стряслось в прошлом-будущем. Смелость автора, решившегося изобразить факт путешествия во времени, о котором мы все предпочитаем позже позабыть (чем меньше метафизики в жизни, тем легче как-то и понятнее живется), смелость автора заслуживает всяческого уважения и товарщеского признания:

О, как мы любим лицемерить
И забываем без труда
То, что мы в детстве ближе к смерти,
Чем в наши зрелые года.

Феномен одновременного времени разобран вдумчиво Воннегутом в его поразительной Бойне № 5 ( далее несколько не хилых отрывков), где героя весь роман предательски болтает, то в его обеспеченное будущее,то зашвыривает в обезображенное войной прошлое или прямо - в детство, откуда, как выясняется, все чему должно было произойти, превосходно просматривалось:

"Послушайте:
Билли Пилигрим отключился от времени.
Билли лег спать пожилым вдовцом, а проснулся в день свадьбы. Он вошел в
дверь в 1955 году, а вышел из другой двери в 1941-м. Потом вернулся через ту
же дверь и очутился в 1964 году. Он говорит, что много раз видел и свое
рождение, и свою смерть и то и дело попадал в разные другие события своей
жизни между рождением и смертью.
Так говорил Билли.
Его перебрасывает во времени рывками, и он не властен, над тем, куда
сейчас попадет, да и не всегда это приятно. Он постоянно нервничает, как
актер перед выступлением, потому что не знает, какую часть своей жизни ему
сейчас придется сыграть...

Самое важное, что я узнал на Тральфамадоре,- это то, что, когда
человек умирает, нам это только кажется. Он все еще жив в прошлом, так что
очень глупо плакать на его похоронах. Все моменты прошлого, настоящего и
будущего всегда существовали и всегда будут существовать. Тральфамадорцы
умеют видеть разные моменты совершенно так же, как мы можем видеть всю цепь
Скалистых гор. Они видят, насколько все эти моменты постоянны, и могут
рассматривать тот момент, который их сейчас интересует. Только у нас, на
Земле, существует иллюзия, что моменты идут один за другим, как бусы на
нитке, и что если мгновение прошло, оно прошло бесповоротно.
Когда тральфамадорец видит мертвое тело, он думает, что этот человек в
данный момент просто о плохом виде, но он же вполне благополучен во многие
другие моменты. Теперь, когда я слышу, что кто-то умер, я только пожимаю
плечами и говорю, как сами тральфамадорцы говорят о покойниках: "Такие
дела".

- У нас только тральфамадорские романы, но я боюсь, что вы их не
поймете,- сказал динамик на стенке.
- Дайте мне хотя бы взглянуть на них.
Ему подали несколько штук. Они были совсем маленькие, понадобилось бы
штук двенадцать, чтобы вышла книга толщиной с "Долину кукол" со всеми ее
удачами и неудачами: то - удачами, а то - неудачами.

Разумеется, Билли не умел читать по-тральфамадорски, но он хотя бы
увидел, как эти книги напечатаны небольшие группы знаков отделялись
звездочками. Билли предположил, что эти группы знаков - телеграммы.
- Точно,- сказал голос.
- Значит, это действительно телеграммы?
- У нас на Тральфамадоре телеграмм нет. Но в одном вы правы: каждая
группа знаков содержит краткое и важное сообщение - описание какого-нибудь
положения или события. Мы, тральфамадорцы, никогда не читаем их все сразу,
подряд. Между этими сообщениями нет особой связи, кроме того, что автор
тщательно отобрал их так, что в совокупности они дают общую картину жизни,
прекрасной, неожиданной, глубокой. Там нет ни начала, ни конца, ни
напряженности сюжета, ни морали, ни причин, ни следствий. Мы любим в наших
книгах главным образом глубину многих чудесных моментов, увиденных сразу, в
одно и то же время.
В следующий миг летающее блюдце сделало виток во времени, и Билли был
отброшен назад, в детство. Ему было двенадцать лет, и он стоял, трясясь от
страха, рядом с отцом и матерью на самом краю Большого каньона - на выступе
Брайт-Эйнджел. Маленькое человеческое семейство глядело вниз, на дно каньона
в милю глубиной....

Но многое, что говорил Билли, было бредом для тральфамадорцев. Они не
могли понять, как он воспринимает время. Билли бросил всякие попытки
объяснить им это.
Пришлось экскурсоводу зоопарка своими силами взяться за объяснение.
И экскурсовод предложил слушателям вообразить, что они глядят через
пустыню на горную цепь в озаренный солнцем ясный день. Они могут смотреть на
вершину горы, на птицу или на облако, на скалу перед ними или даже на дно
пропасти позади себя. Но среди них находится несчастный этот землянин, и
голова его заключена в стальной шар, который он не может снять. И в этом
шаре есть один-единственный глазок, через который он может глядеть, да еще к
этому глазку приварена шестифутовая трубка.
И это было только предварительное метафорическое описание всех бед
Билли. Будто бы он еще был привязан к стальной решетке, привинченной к
платформе на рельсах, и никак не мог повернуть голову или сдвинуть трубку.
Дальний конец трубки лежал на треноге, тоже привинченной к платформе. Билли
только мог видеть крошечный просвет в конце трубки. Он не знал, что привязан
к платформе, и даже не понимал, в каком странном положении он находится.
А платформа то ползла очень медленно, то неслась по рельсам, подымалась
в гору, катилась вниз, заворачивала; ехала напрямик. И только про то, что
бедный Билли видел сквозь дырочку в трубке, он и мог говорить: "Это жизнь"."

Ваше преимущество перед Воннегутом, Джон, в том, что Вы пытаетесь взглянуть на одновременное время с позиций неколебимой реальности, И Воннегут делает так, но он вынужден подтягивать героя к изображаемой одновременности времен, он отсылает его на другую планету, отправляет в раскуроченный союзниками Дрезден, где побывал сам, он смещает сознание героя так, чтобы ему поверили.

да я не спорю, говорю же - свел все приблизительно по годам, еще доработаю :)

По моему ощущению, первая любовь это лет 5-7. Бабушка - 10-12.

Ты - он - тоже доработаю наверное так или иначе. Но нужно чтобы рассказ отлежался, чтобы понять КАК это сделать, а вот ведь не терпится выложить :) тем более, когда еще закончу полностью... Но есть и польза - читатели сразу указывают на промахи. Спасибо, вы один из самых лучших читателей, которых можно пожелать.

Тоже с нетерпением жду продолжения. Будем ждать вместе.

И все-таки. Развал - это 91-й, если не ошибаюсь. Десять - одиннадцать лет. Плюс все эти поездки - они же не сразу начались, это уже через год-два, когда все начали ездить. Тогда психология у него, на мой взгляд, немного более детская, чем в этом возрасте. В той части, где речь идет бабушке - там вот верится, что ему лет 12, не меньше. Ну, это так, это мой личный взгляд, который может быть ошибочным, конечно. :)
В главе о бабушке... Это, опять же, на мой взгляд, наиболее сильная и наиболее реалистичная часть. Я помню свою бабушку, и эту слабость, беспомощность, это цепляние руками за гладкие стены... В общем, здесь я Вам абсолютно верю.
А насчет "ты"-"он" я так и поняла, в принципе. Но это не сразу понятно. И немного неорганично, я не знаю, как выразиться, это имеет право быть, но тогда нужно, чтоб воспринималось читателем, как данность, не удивляло. Без скобок, потому что воспринимается как-то, как будто сам автор боится, что его не поймут. Это ход, возможно, даже удачный, но он недоработан. Хочу оговориться еще раз, это мое, во многом интуитивное, восприятие. Может, ошибаюсь. Но если уж такое ощущение есть, значит, может возникнуть у кого-то еще.
С нетерпением жду продолжения, Автор. )

добрый день. Спасибо за отзыв :) Вообще рад в вас найти вдумчивого и благодарного читателя.

Время в каждом рассказе разное. "Сержант" - это год, наверное, 85, и в "танке из веника" тоже, там ЛГ 4-5 лет. Славик из Абакана, с китайскими сумками - сразу после развала Союза, когда появились челноки... Хотя там могут быть накладки, наверное, я еще не подгонял, выложил свежак только написанный. По идее, там еще немало глав до конца должно написаться, но это как бог даст и время позволит.

"Он" и "ты" в "танке из веника" - да, я сам сомневался. Понимаете, тут он вроде бы обращается к себе, маленькому (или маленький обращается к себе, повзрослевшему?) непонятно, - в этом и суть рассказа, в относительности, мистичности... Но и в то же время он обращается к любому другому парню, попавшему на войну, к любому, который может оказаться на его месте, и тогда "ты" и "он" - в принципе оправдано. Но "ты" и "он" на самом деле - едины. Это еще одна из мыслей. Это и Человек, и Человечество сразу. Не знаю, убедительно ли мое объяснение :)

Часть про бабушку - тут не только и не столько наверное "первая потеря, первое принятие по-настоящему взрослого решения, через и несмотря на детские страхи". Тут нечто вроде искупления, очищения через что-то не совсем приятное и приличное, общепринятое... Жена сказала: "какие ужасы ты пишешь" :) А по мне, это все таки светлый рассказ, несмотря на трэшевость его. Они же дети там совсем... но не такие уже и дети, они видны. Хотя можно этот рассказ прочитать и как иносказание, и как чернуху... как угодно, на вкус читателя.

надеюсь, в будущем все таки удастся допроявить эту личность в других главах. Очень бы мне хотелось.

И опять прочитаны все четыре части на одном дыхании... Четыре части, и каждая - не просто отдельный кусочек жизни, каждая - момент формирования личности: первое ощущение ответственности за кого-то, своей значимости; первое ощущение, неясное и необъяснимое, тень любви-влюбленности, и желание заботиться, быть кому-то защитой; первая потеря, первое принятие по-настоящему взрослого решения, через и несмотря на детские страхи. И четвертая часть - личность, которая сложилась. Собственно, об этой личности мы получили минимум информации, но, если все части прочитаны - это и не нужно, достаточно только момента, когда ГГ отталкивает девушку. Единственно, если честно, я запуталась в "ты" - "он" в последней части. Я поняла смысл этого чредования. "Он" - маленький Сережа, но он же и "ты" - ГГ. Но мне все равно не сразу удалось в этом сориентироваться. И еще я не совсем поняла, на какое время указывается в главах о детстве. Вроде, СА - советское время. И рядом - сумки из Китая. Ну, это, может, я просто не совсем сообразительный читатель. )) А в целом, очень интересно, читается на одном дыхании, как всегда, находите настолько четкие и необычные сравнения и эпитеты - просто диву даешься Вашему запасу. И душевность, оживляющая рассказы, заставляющая им верить. Спасибо и удачи.
Да, наверное, Вам стоит объединить их одним названием, чтоб главы воспринимались как части одного произведения.

Доктор! :) Я не хрустальная ваза, честное слово. И не за чем, наговорив кучу приятностей, извиняться, что у вас кончилась патока :) Отличный большой комментарий, было приятно читать, я рассчитывал на более жесткую критику.

Асфальт, действительно не читал. Рубашку читал. Мне нравится Гришковец как актер, нравятся его спектакли, но не проза - слишком она безыскусна. Для кого-то это достоинство, читается, да, легко... но вот как-то не заинтересовало меня.

В остальном согласен с критикой. На будущее (а надеюсь, продолжение будет), учту замечания.

Дорогой, Джон! Прочитал Ваш, без сомнения, хороший расссказ. Последняя часть с дочкой - особенно удачная, на мой взгляд. Но.
Весь рассказ очень напоминает "Асфальт" Гришковца. При том, что Вы его, может быть, и не читали. Ужасно напоминает! У Гришковца у главного героя тоже есть хобби - он мастерит оригинальные дорожные знаки, он вообще занимается этими знаками по жизни. Есть у него и дети и жена, о которых он все меньше думает, погружаясь в свое дело - дорожную разметку, знаки, асфальт, становясь частью этой быстролетящей серой жизни. Мне, к слову сказать, не понравился роман. Гришковец - замечательный, но он такой коммерсант... И пишет он весьма простыми, короткими, доходчивыми предложенииями, пишет хорошо. Он просто проглатывается. На фоне "Асфальта" в Вашем рассказе три плюса. Вы пишете сложно, не всегда даже мне все понятно - о чем,особенно в первой части Вашей повестушки, и то, что Вы пишете сложно - хорошо. Значит, Вы хотите добиться какого-то эффекта, помимо внешнего, проводите какую-то мысль. Пусть я ее не вполне уловил, не до конца. Но мысль та же, что и у Гришковца: вот, человека съедает жизнь, его работа, его дело и т.д.,однако чего-то ему не хватает. Герой Гришковца в конце концов находит недостающее - в своей семье. Что ужасно мило и трогательно до слез, но бесконечно и беспомощно глупо. Ибо не находят там, где уже - было, так случается только в замечательных и любимых мной рождественских историях доброго старого Голливуда.Вот Ваш второй плюс - Ваш герой не находит, он даже еще не ищет. Он верен, Ваш герой,он выполнен в русле классической русской традиции написания подобного рассказа о человеке, вдруг теряющем себя, находящем что-то большее взамен или вдруг догадывающемся о существовании чего-то такого... Гришковец совершает подмену. Решает нерешаемое. Отводит течение...
Ну и третий плюс я потерял в ходе рассуждений. Но он есть, Джон! И он - самый большой! Может быть он в названии? В асфальт, как ни крути, только и можно, что моржой уткнуться.:) А кожа.. шагреневая кожа...
Молодцом, Джон.
Минус только один. Гришковец описывает героя, примерно, своих лет. Вы - человека старше себя. И Вы как будто старательно срисовываете его с кого-то. Странно, что и у Гришковца так же выходит. Хотя с ним понятно: срисовал бы он с себя, вышел бы не слишком привлекательный, слишком прихотливый силуэт для читателя, на которого он теперь ориентирован. Скажем так, я начинаю любить Вашего героя, но на данной стадии, если он умрет, мне будет так же мало больно, как если бы скончался сам Гришковец (дай Бог ему долгих лет жизни и всяческого здоровья!)Ваш герой... как бы это сказать-то.. Он из головы. Он жив - Вами, там, где Вы - там он живой.
Сделайте этого как можно больше и наплюйте на его сорок чего-то там лет, в сорок лет - ничего не меняется. Тут я возможно что-то недодумал. Извините. Дал намеком.:)
Не сердитесь, если что.

По крайней мере, вот смутно вспомнилось, что он был крайне недоволен первой постановкой своей "Чайки". Несмотря на мягкость. ))

Чехов? Думаю, просто улыбнулся бы и удивился - если разбор не ругательный. Он был очень мягкий - в общении, к людям - человек. Что не мешало ему иметь твердый внутренний стержень.

Не за что. Ваши рассказы так просто не возьмешь, над ними надо думать. Вот и получаются такие отзывы.
Я вообще брала двух читателей - того, кто читает по диагонали, и того, кто копается. Вот первый и задавал вопрос: почему пальто. А второй ему отвечал.))Пальто и город у меня слились в сознании воедино: город-пальто.
Насчет Богомолова - я этот вариант тоже обдумывала, по поводу богомольца, но что-то меня заставило склониться к варианту с насекомым. Я написала, что. Но это все же читательский взгляд. Я порой думаю, что бы сказал Чехов, к примеру, прочитай литературоведческие разборы. Думаю, ругался бы.))

Спасибо за подробный разбор, Кошка. Правда я чувствую себя немного шулером - поневоле. Потому что я выбрал фамилию Богомолов интуитивно и быстро... Не от насекомого, а скорее от "богомол" - искатель бога, искатель истины. Ну и плюс, сдается мне, что этот персонаж некий приемник битовского Монахова - тоже рефлексирующего такого интеллигента. (Монах - богомолец). Может, еще отсюда фамилия.

Богомолов и пальто - потому что про пальто тут больше, чем про Гологузова. Первая фраза задает ритм и является центральным образом всего отрывка.

Ваша трактовка второй и третьей частей в общем совпадают с моим пониманием их. :) Спасибо, приятно, что мое творчество кого-то сподвигает на такие длинные разборы.

Сегодня подумалось – почему одно и то же произведение может вызывать у разных людей совершенно различные мысли, ассоциации и как следствие – нравиться или подвергаться жесткой критике. Я говорю об обычных читателях – не критиках, не рецензентах и т.д. Понятное дело, это зависит от личности, от ее психотипа. И не только. Для себя выделила три типа читателей: первый – человек, читающий, чтобы развлечься, получить максимум информации и эмоций, которых не достает в жизни; второй – человек, стремящийся додумать, докопать, найти подтексты, о которых, возможно, и автор не догадывался. Ну, и третий тип – критик, заранее настроенный искать недостатки. Я к третьему типу, к радости своей, не отношусь, а потому о нем речи не будет. А вот первые два типа мне хорошо знакомы. Не знаю, простит ли меня автор за то, что я попытаюсь проделать эксперимент на примере его произведения. И все же попробую.

Итак, я – читатель, пришедший просто собрать информацию, снять видимый информативный слой рассказа «Кожа».

Я вижу название. Оно вызывает цепь ассоциаций. Что есть кожа? Это либо материал (выделанная шкура животного - сл. Ожегова), из которого сшита модная и, уж точно, дорогая вещь, либо «наружный покров тела человека, животного» (сл. Ожегова). Честно говоря, я сразу стала ожидать либо психологизма, либо хоррора. Это было реакцией на уровне подсознания, без подглядывания в словари. Я получила психологизм.

И вот я знакомлюсь с гл. героем. Фамилия его Богомолов, мой ассоциативный ряд меня не подводит – в памяти возникает насекомое, длинное, с лапками, согнутыми так, как будто оно всегда готово к защите, и глубокомысленным взглядом. Итак, главный герой у нас мал и готов к защите.

Рядом с ним я вижу двух героев: Гологузов, лично мне показавшийся неприятным, и город, который вызвал чувство опасности, потому что все время оживал и двигался, и наступал.

О том, почему первая часть называется «Богомолов и пальто», мой ленивый читатель не задумался. Мой ленивый читатель пробежал первую часть беглым взглядом, нашел ее затянутой, и устремился к части второй – «Богомолов и жена», где есть диалоги. И здесь обнаруживается бытовая скука, до невозможности безликая квартира и явное непонимание между главным героем и его женой. При этом все без скандалов и выяснений.

Тогда мой собиратель информации переходит к третьей части – «Богомолов и дочь». Здесь он, наконец-то, без особых размышлений над текстом, находит намек на идиллию и где-то под ложечкой – неприятное чувство тревоги. Ничем, вроде, не оправданное. Понятно, ревность отца взрослеющей дочери к ее поклоннику.

Добавим, все три части рассказа отличаются манерой изложения, что настораживает и немного раздражает моего читателя, поскольку это требует переключения на новый лад.

Итак, я собрала информацию: мой герой обычен, у него работа и семья, а так же кризис среднего возраста. Пойду, посмотрю «Осенний марафон».

До свидания, ленивый читатель!

На смену читателю нерадивому приходит читатель-копатель. Копаем дальше.

Итак, название «Кожа». Любой человек, как ни крути, связан с обществом прочно и навсегда. За долгие годы человек либо подвергается серьезной «переплавке» личности, либо умудряется скрыть ее от других под защитным слоем. Рассказ состоит из трех частей, каждая – моделирует разные ситуации, в каждой – собеседниками героя являются хорошо знакомые люди, привычное окружение. Автор как бы пытается застичь его врасплох, чтобы увидеть без этого защитного панциря. Но не тут-то было.

А вот теперь вернемся к фамилии – Богомолов: «человек, приверженный к молитвам, богослужениям» (все тот же словарь Ожегова), либо: Богомол — насекомое, принадлежащее к отряду Прямокрылых (Orthoptera), достигает 42—52 (самец) или 48—75 мм (самка) длины. (Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 – 1916 гг.)

«Богомол получил своё название за благочестивый вид. Глядя на то, как он неподвижно сидит, отрешённо глядя в пространство большими глазами и молитвенно сложа лапки перед грудью, можно подумать, будто он всю жизнь проводит в молитвах и посте и думает о вечности. Однако видимость далеко отстоит от реальности.

Ноги на груди богомол складывает не молитвы ради, а для того, чтобы получше приготовиться к приёму пищи. Передние конечности с острыми зазубринами у него – вроде столовых приборов... Вообще, он считается одним из самых безжалостных и прожорливых хищников среди насекомых... Он – выдающийся мастер маскировки. Сидит совершенно неподвижно, слившись с растением и притворившись его частью… Если еды совсем мало, богомолам приходится есть друг друга, среди них каннибализм – весьма распространённое явление». (http://live.1001chudo.ru/russia_855.html)

Итак, наш вдумчивый читатель с первого же слова может получить полную информацию о склонностях ГГ.

Все три части имеют название по схеме «Богомолов и…». Таким образом ГГ противопоставляется всему остальному миру.

Первая часть «Богомолов и пальто». Почему же пальто, если он общается с Гологузовым? (Покопала, подумала – если подгузник – «небольшая пеленка, которой обертывают нижнюю часть туловища грудного ребенка» (сл. Ефремовой), то фамилия Гологузов может означать две вещи: у него подобная пеленка отсутствует, и он в ней все-таки нуждается).

«Пальто – это город», - отвечает сам автор. И совершенно неожиданно сообщает – герой перекроил город под себя. Не город его, он – город. И надел его, как пальто.

Еще одно подтверждение догадки о не столь уж простом характере героя. Хотя сам автор изображает его достаточно безобидным на первый взгляд.

Потом обнаруживается, что на ГГ, помимо пальто-города, надето здание офиса, в котором он работает и т.д.

Здесь обнаружено несоответствие «черное пальто» - «серый город». Смотрим дальше: «Мы серые! – вдруг однажды подумал он между четвертым и третьим (этажами). Да мы же мышино-серые!». Цвет может быть любым. Моральное состояние, в котором находим ГГ окрашено в серый.

Первая часть – путешествие. Путешествие Богомолова домой, по привычной дороге с ее много раз виденными деталями, так что можно идти с закрытыми глазами, в компании Гологузова, с его давно наизусть выученными разговорами. Так что Богомолов может спокойно думать о своем, а читатель – услышать его мысли и познакомиться с ним поближе. В теории литературы есть такое понятие – хронотоп, т.е. художественно-временная организация произведения. Для определенных жанров свойственен определенный хронотоп. Я попыталась провести параллель и вот что обнаружила – хронотоп дороги ведет начало от «греческого романа». «Этот абстрактнейший хронотоп вместе с тем и наиболее статический хронотоп. Мир и человек в нем абсолютно готовы и неподвижны. Никаких потенций становления, роста, изменения здесь нет. В результате изображенного в романе действия ничто в самом мире не уничтожено, не переделано, не изменено, не создано вновь. Подтверждено лишь тождество всего того, что было вначале. Авантюрное время не оставляет следов»*.

Вот такой забавный факт.

Вторая часть – «Богомолов и жена». Пальто снято, но в первых же строках автор упоминает: «Богомолов протянул руку за солонкой, байковая ткань домашней рубашки мягко скользнула по запястью к локтю». Итак, ГГ снял с себя пальто-город и защитился удобной, домашней – но все же «видимостью». Очередной кожей. Не стоит упоминать – на нем еще надета квартира – но она ему неудобна. Здесь есть диалоги, но конфликт не находится на поверхности, между ними происходит лишь легкая ссора, попытка выяснений – без самих выяснений. Здесь действует закон «подводного течения» - если читателю не лень, он найдет под медленным спокойно движущимся бытовым временем – настоящие водовороты эмоций, на которые автор лишь намекнул. Параллельный мир оконного экрана указывает на восприятие героем всего происходящего, как надоевшей до оскомины «мыльной оперы». Хронотоп дома. Вывод – во второй части мы столкнулись с бытовой драмой.

Третья часть, «Богомолов и дочь». Самая лиричная, самая добрая часть. Откинем то, что Богомолов одет в свою комнату. Просто Богомолов и дочь. Огромный сияющий букет нежности. Оживают предметы, заполняющие комнату: бабушка-лампа, зонтик со сломанным крылом, круг от лампы становится магическим кругом между светом и тьмой, на котором балансирует Изабелла (та ли грань: детство- взросление?). Даже банальный пирсинг – «искорка в пупке». Пространство в этой главе теряет определенные границы, так же как, впрочем, и время утрачивает четкость. Речь главного героя изменяется: он как будто рассказывает сказку. Дочь как будто этой сказке верит. А доверчивый читатель верит в другую сказку – он увидел Богомолова настоящим. Итак, третья часть – сказка.

Но: «Богомолов, как шахматист доску, окинул взглядом четко прорисованные на ярком столе детали и озабоченно потер руки, настраиваясь на рабочий лад. Принюхался. Ладони пахли клеем и кожей. Кожей новых перчаток. Не его кожей».

В результате мой читатель-копатель докопался до смысла названия – «Кожа», до смысла фамилии Богомолов в связи с характером героя и до того, что каждую часть рассказа можно отнести к разным литературным жанрам.

Критик громко храпит в кресле. Ему – хороших снов. А нам – приятного просмотра «Осеннего марафона» либо удачных раскопок. Потому что в этом рассказе есть о чем подумать.

______________________________

*М. М. Бахтин. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике (http://philologos.narod.ru/bakhtin/hronotop/hronmain.html)

Кризис среднего возраста. Такой вот наш российский Кролик.

Один нудный редактор после прочтения каждого рассказа спрашивал: "Ну и что?" В сухом остатке, наверно, настроение. Оно такое: взорвать всё к чертовой матери!

Неплохой стиль, хоть мне и не близок. Кое-где, правда, просматривается (или показалось) Набоков: "от гриба, гриппа, пиноккио..."; что-то, возможно, лишнее - вторую новеллу, например, хочется начать прямо с диалога. Зачин для более длинной вещи. ИМХО, короткий рассказ надо замешивать погуще.
Хороши диалоги и многие описания. Гологузов, например, подан блестяще. Жаль, быстро ушел:)

точней, возможно, "уехал"

тоже что-то набоковское, но показалось не вполне удачным: 12.00 (обед); 18.00 не сразу разберешь

точней, пожалуй, "вялые", все же расслабляется скорей некий субъект, но не объект действия (пузырь).

как-то резануло

Пожалуйста, продолжайте цикл!.. Это ХОРОШО! :)

Первый заметный: Богомолов двигался по серому городу в черном кашемировом пальто. А потом вдруг - город
Так все же - город серый и вне героя, или город - по фигуре, кашемировый укороченный уют? :)

обязательно, Кицунэ Ли! :) Это так сказать открытая концовка, но в принципе планирую продолжать цикл.