Перед сном
ежевечерняя истерика, обязательная короткая программа,
Мама, что там по телику?
Мама, я устала, мама.
С редким битьем посуды (ее в моем доме мало),
с хлопаньем дверью (их в моем доме много и все с замками,
наглухо приторочены к косякам и, представляете, каждая, каждая – с порогом,
словно подчеркивает, что всегда найдется,
что переступить).
Заливаюсь таким количеством кофе, что вам и не снилось,
(мне - не приснится).
Черным, ведёрным, горьким, привычным
(в моем организме) –
так мало сильных мышц,
разве что
сердечная мышца.
Впрочем, и эта когда-нибудь сдастся на милость,
вашу милость, конечно же, Ваша Светлость
(Милость, Величество, Превосходительство) – нужное подчеркнуть,
и обращаться уважительно впредь к пустоте.

Сколько же нам еще друг друга терпеть,
тешу себя, что немножко.
Я заведу кошку, будет, кого гладить, будет, кому говорить: «а ну-ка, зверюга!..»
Будет кому отдавать с ладоней хлеб и статическое электричество,
неучтенное статистикой,
так и выживем – я и кошка,
у нее – вечный двигатель, у меня – электричество с ладоней,
дом наш - полная чаша (читай – полная миска):
на двоих – пакет молока и теплое место,
на моем балконе, где
солнце - лишь в полдень, я на работе, а кошка – дома,
и очевидно,
кто здесь хозяин,
а кто – согласно прописке.