стобой

Любовь закат и страна

С серого неба падала морось, стучащая иногда по листьям берёз, текущая по мрачным лицам.

шинелей, безуспешно обвёрнутых ради теплоты человека,

Усталые люди с колким свойством очей устраивались на брёвнах и грелись,

В сумерках каждый костёр с обступившими его людьми обратился словно в отдельный округлый мир света, со своей причиной и своим законом.

Рухнула злоба наземь, смешав с землёю и щепой копчёное человеческое мясо; и только тогда лагерь засуетился криками возбуждёнными и страшными.

Дождь. Он весь промок, держа...

и становилось ему хорошо и легче.

Среди этой яркой, искристо-белой субстанции счастья, однако, было и что-то иной природы, что-то доброе и верное, чистое, как изумруд, и искреннее, словно шёпот зелёных крон.

Красный бок верного чайника пузатился ему как-то особенно,

Блеск витрин, выходящих на улицу, казался жёстким, прохожие – были надменны.

Голубые искры света вспыхивали в его голове при каждом сомнении, в такт своим всполохам дёргая его руки и ноги, и он отдался светлой плазме, идя автоматически и в безмыслии.

Плазма=)))

А вобще, грустно, если даже ангелы перестают быть добрыми и приносящими лишь радость. Невыносимо грустно

Я помню, когда-то я боялся подойти к краю и глянуть вниз, в немыслимую даль, но теперь я понимаю: ничто не может скинуть меня вниз, и я часто сижу лотосом, смотря на серые стены из крупных блоков с зелёным мхом в щелях, круто идущие вниз, и на равнину, зелёную, прекрасную равнину, что на востоке…

Но зачем мне им быть, зачем я, знающий мир, но не умеющий использовать своё знание, кроме как записывать?.. Зачем мои письмена, здесь, здесь, где я один и я в безвластии?

Смысл, смысл всего — в конце этой дорожки, я рождён, чтобы ступить на неё.

Они верили в меня как в мессию, как в знающего путь.
Среди них я не видел своих друзей: друзья не доверились мне. Но эти люди вдруг стали ближе мне…
Теперь я знал не только, куда идти, но и — как идти. Осмотрев их в последний раз, я повернулся, и, сделав лишь шаг, я увидел цель. Осталось недалеко