сделать массаж беспорядочной колоннии или сгустку грусти разгладить вдоль берцовой кости хлопающими движениями обеспечить циркуляцию крови вдоль и прочь по груди что по дюне и бархан открывает кран и ставит кран меняя направления в штанах сердито застегнутых и долина картонного противоречия несет своих шакалов в куче по сто агония в круговых движения не сделать их тверже и достойнее грести грусть в груду свитера вдоль и прочь и плечи целовать и громкой рта оглоблей утихать и утешать себя все массаж ведь состоит из тридцати минут в которых ты и треть энигмы выронена в масло абрикоса или, если закончится, кокоса а закончилось все и сразу и теперь knopflop knopflop губы в строй рекрутов knopflop knopflop в кливленд на попутке умывая большие пальцы лица тщательно трешь средний палец под веком растущий как соломинка изо рта парубка или как дань уважения изобразительному искусству казимира сеанс окончен просьбе повторить!!....
Не колышется, не шевелится, не подвинется, у зимы ввиду, у снега на поводу, слышь, малыш, я уже не знаю, во что всё выльется: в ядовитую ртуть, в сверкающую слюду, где очнешься - в Нью-Йорке или где-нибудь в Виннице, в чьей постели, в чьих ладонях, на чью беду. Я боюсь, что тебя не хватит не только вырваться - но и даже отпрыгнуть, когда я вдруг упаду. В этом войске я почетная злополучница, многолетний стаж, пора открывать кружок. Здесь не будет времени пробовать или мучиться, ждать, пока другой осмелится на прыжок. Видишь, милый, по-хорошему не получится, тут сперва глотай - а после лечи ожог. И сначала ты выходишь себе со знаменем - наклоняешься с другого конца стола - я-то знаю, ты давно уже без сознания и в груди твоей застряла моя стрела. Закружатся, завальсируют шпили, ратуши, голубые сосны, звездчатый хризолит, я насню тебе сегодня морские ракушки и канатную дорогу через залив, дни летят, смеются, щелкают, будто семечки, брось монетку, не считать на воде кругов, две усталые ладони на теплом темечке, бесконечно-мокрый ветер вдоль берегов. Мы гуляем фонарями, дождями, парками, инспектируем устройство дверных щеколд, греем ветер золотыми твоими патлами. Утыкаюсь теплым носом между лопатками, острие стрелы привычно поймав щекой. Суета и осень, дымка, дурная практика, теплый кофе пополам на двоих в ларьке, шоколадка разломалась на сто квадратиков, что один за другим растаяли в кулаке. Время лечит лучше самых полезных выдумок, голова в порядке, в сердце зарос проем, чтоб забыть тебе сегодня на вырост выданы новый дом, другой автобус, чужой район. Ты очнешься утром, выдохнешь "утро доброе", Удивленно глянешь - кто это тут лежит? Я увижу круглый шрам у тебя под ребрами.
"Евгений Леонов был великим русским комиком. А знаете, что такое русский комик. Это обязательно, непременно - еще и трагик, в нем должна быть романтическая слеза, звучать интонация трагедии.
Я бы рискнул, пожалуй, выстроить ряд великих отечественных комиков, где Щепкин, Варламов, Давыдов, Яншин и Леонов."
Андрей Гончаров "Великий комик" Из книги Н. Исмаиловой "Евгений Леонов. Жизнь и роли"
Да ну, какие там гламурные подонки! Так... комбедовцы духа.
снаружи ее окон было мрачно внутри ее однажды стало тесно заправлено, дюраль, кипит, калач и лезвия шли по накату лести листва, упорно чертыхаясь и продолжая холеть шеи трудящихся здесь через шапки и что уж точно, мимо ширинок в сердце, в сердце растущее мимо ширинок без крон и шапок, унаследованных газетами плохих писателей начинающихся с убийств в почтамте и завершающихся, когда ты отстаешь от них от одного из них за углом, обрывая резинки платья о спасательные круги брошенные в память о треугольниках ребенку приносят джем отчества прототип на деревообработке черных пород сердца оно оставалось крупицей, не положенной в обеды и не скрытой в вакуум, не задохнувшейся и не намекнувшей об истечении срока беседы замолкшей, как пилы, обходящиеся в дальнейшем без лезвий
Как прикольно...мы все так сильно заботимся о том,что скоро потеряем и нет.ни секунды подумать о том.что вокруг...А вокруг вечность...или наоборот-ничто,нет ни максимума ни минимума нет точки отсчета,а возможно и время не идет,так.как нет ему начала и нет конца...возможно и нас нет...
В мире два бога,ты и твой страх....И не важно, какое имя ты дашь второму!
Стихотворения писала девочка пятнадцати лет из Волгограда
За что страдают дети, Кто их лишает детства? Почему их порой не спаси от смерти, Неужели нет такого средства?
Господи, скажи За что такие испытанья? Ответь и укажи Им верный путь спасенья, За них мы просим у Тебя прощенья.
Господи, прости своих детей, Подари им жизнь. Забери из вражеских сетей, Прогони от детишек смерть.
***
Первосентябрьское бесланское утро, В первую школу идут, Веселые, дружные дети, Взяв тяжелый ранец в руки Идут поглощать разные науки, Сегодня дети встретились вновь, После летней разлуки. А два дня спустя... В школе повсюду кровь "Скорые" по городу несутся Рыдания матерей вновь и вновь Только не успокоит их никто Для этого не найдётся слов. Кто вернет нам детей любимых, Которых хранили всегда, Самых дорогих, самых родимых Мы не знали тогда, Что первого сентября Увидим живым в последний раз Свое дорогое дитя, И больше никогда, никогда... О, Боже верни наших детей, Их с нами больше нет, Они с Тобой,в облаках Они там, где солнечный свет Ангелы их носят на руках Только дети наши на Землю эту, Не вернутся, нет. Земля для них в страшных снах.
3 сентября 2004 года
Да ну, какие там гламурные подонки! Так... комбедовцы духа.
Пасмурное утро. Неправдоподобное – по многим причинам – прежде всего от недосыпа, сонной нежности, обжигающего в итоге недопитого кофе, маршруткой с соснами за окном (о, вовсе не расстрельными рядами! в одному Богу известном порядке), "Aranjuez, mon amour" и, наконец, понимание, чувство, что – всё не зря, Господи. не всуе. и нужно, нужно было прожить этот год. Но такое волшебное, верное утро!
чтобы чувствовать себя спокойной и счастливой, и полной сил. да, я возле пасмурного ГЗ, с запутавшимся в тумане шпилем не видела себя. не знала.
ну это всё нудно, впрочем.
Главное – солнечный Академ, НГУ. Милые (закомые! знакомые!) лица кругом. И всюду ощущение: жизнь хороша и жить – славно. :)
Попытаюсь изложить причины, по которым вообще пишутся отзывы. Отброшу самые тяжкие сетевые, вроде чисто механической накрутки баллов и рейтингов. Буду считать, что тут собрались достаточно взрослые люди.
Что остаётся в сухом остатке?
1. На первое место я бы поставила потребность делиться информацией, свойственную большинству людей вообще. Наверно, это было заложено в нас природой т.к. помогало выжить виду. Редко, говоря кому-то "А вот ты знаешь...?!", мы расчитываем добиться расположения, уважении, и, тем более, преследуем какие-то меркантильные интересы. Да, возможно, нами движет потребность стать на некоторое время центром внимания, но эта потребность лежит так глубоко, что не воспринимается на сознательном уровне. Если перейти к литературным реалиям, то, конечно, увидя чей-то грубый очевидный промах, мы стремимся указать на это, из свойственной человеку потребности делиться информацией. Вполне полезное свойство, в принципе, и для литературного процесса тоже. Хотя бы от очевидных ляпов избавиться поможет.
2. Потребность бескорыстно помогать. Кто-то не поверит, но большинству людей она свойственна, причём, видимо, тоже на инстинктивном уровне. Если мы можем помочь, не слишком утруждая себя, то как правило, делаем это с радостью. Думаю, это самое полезное человеческое свойство для начинающих (и даже начавших) литераторов и нужно злоупотреблять этим свойством по мере возможности. И "да не оскудеет рука дающего".
3. Сознательное желание привлечь к себе внимание. Проще сделать это как-то неординарно. Можно показать редкую эрудицию, если обладаешь ей, а можно сразить всех краткостью и точностью формулировки (скажем, КГАМ). Польза напрямую зависит от личности "привлекающего внимание". Она может быть ничтожной, а может быть почти неоценимой. Нужно суметь только воспользоваться.
4. Завязывание и поддержание знакомства. Для литературного процесса напрямую не даёт практически ничего. Но положительные эмоции и чувство востребованности полезны и косвенно тоже помогают творчеству.
5. Мстительность. "Вася Пупкин оскорбил меня, я камня на камне не оставлю от его произведений". Достаточно бесполезно, т.к. в состоянии гнева человек часто глупеет. Хватается за огрехи, вроде бы, лежащие на поверхности, которые при ближайшем рассмотрении оказываются не промахом автора, а его удачей, зато слона-то может как раз и не приметить, как и бревно в ненавистном глазу. Бывает и наоборот - тогда пользу надо только суметь извлечь.
6. Разгромные рецензии идеологическим противникам. Случай, когда рецензент преследует цели более высокие, чем уесть конкретного Пупкина. Плевать на Пупкина, когда надо бодаться с каким-то литературным направлением или политическим течением. Вот тут точно ничего, кроме бардака не получается. Рецензируемый не пересмотрит свои художественные вкусы, политические пристрастия, не сменит свою сексуальную ориентацию, как бы не был красноречив рецензент. Впрочем, и бардак по-своему неплох. Если ваша меланхоличная и полуаутичная Муза не питается отрицательными эмоциями, есть ли вообще резон пребывать на литсайтах и литфорумах?
Администрация // Объявления
