...врот
Закатилась под плинтус пуговка - жди беды.
Правилонарушитель, не устал еще? не заебался? хочешь глоток воды?
Где-то тут у меня, помнится, был лишний аккаунт заначен...
Начинаю вещать: графомания, плагиат ничего не значат,
кроме того, что это самый конец запаса
нужных и неуместных слов. Дождалась волчьего часа! -
теперь будь добра - ответь за свои поступки.
О! прошел уже месяц? я думала - только сутки.
Ничего, что ничего не осталось. Открыт букварь
на одной из последних страниц, где какая-то змееобразная тварь
неубедительно корчит из себя букву ха,
открывает ебанаврот и начинает вещать: система стиха
в двадцатом веке дала на тебе сбой.
А, вот она! Нашлась заначка - обещает тебе приход, припой,
припев, прогулку по набережной и снова приход,
ты молчишь, но знаешь: все, что было иначе, стало наоборот.
Как уже было сказано - у бога этих заначек полный ебанаврот.

Эсс, а про кого думал ты, когда сказал, что знаешь автора?

(Что-то спрятано в складку)

Жалко что аватарка не шевелится :(

Правила портала ****

2.17. Фотографии добавленные в ваш профиль, так же просматриваются администрацией. Фото и информация в профиле модерируется и не должна противоречить правилам чата. Администрация в праве удалить фото и информацию или комментарии, если посчитает, что это попадает под нарушение правил чата.

2.18. "Сорок тысяч обезьян в жопу сунули банан" - того счастливчика, кто первым скажет о наличии этой фразы в правилах, ждёт награда.

3 - Штрафные санкции:

бабочка
да
да

РДЗ

Людей совсем мало. Речной трамвайчик (образца шестидесятых, где еще увидишь?) ходит редко. По расписанию - 3 раза в день. Фактически - как соберутся пассажиры. Сидим в просторном салоне, ждем, считаем по головам. Потихоньку желающие отдохнуть подтягиваются. На полу дрыхнет здоровый котяра. "Василий Иванович, не могли бы ва подвинуться?" - обращается к нему билетерша. "Его теперь не сдвинешь, свежей рыбы нажрался" - улыбается. "Так и ходит все лето с нами, чужих собак на борт не пускает, только свою" - показывает на молодого, не совсем правильного овчаренка, выглядывающего с кормы.

Продолжу позже, родные кастрюльки зовут. А завтра быложу фотки. Никак не насмотрюсь и не налюбуюсь! Погода яркая, теплая, ласковая. Жары нет. Даже освещение не знойно белое, слепящее, а теплых желтых тонов. Не передать, как хорошо!

* * *

Мы были одиноки средь людей,
Мы обитали точно чьи-то тени
Ты – в мире умозрительных идей,
Я – в окруженье книжных приведений.

Мы были одиноки – ты и я,
Мы были бесконечно одиноки,
Как эта отвлечённая Земля,
Как эти тупиковые дороги…

Мы заплутали где-то в темноте –
На перекрёстках многих перепутий.
С тобою были люди, но не те,
А я не знала кто такие люди…

Ты помнишь робость моего отрочества,
Мой взгляд пытливый, в корень, в глубину…
И как сплелись два наших одиночества,
Две обречённости слились в одну?..

Ты помнишь, что ты мне тогда сказал?..
Наверно, это всё же было лишним
Как этот слишком пафосный накал
И этот вот сюжет, немножко книжный.

2004

Любовь… Она оказывается, скрывается не в сердце /у меня/, а заполняет почти всю грудную клетку, и имеет вид гибкого платинового диска, точнее – эллипса, расположенного вертикально, так, что верхним своим концом она едва не касается ключиц, а нижним – желудка.
Любовь не заполняет всё моё существо /в пятках я её, определённо не чувствую/.
Н0 , приплюснутое с боков солнце в моей груди, испускает лучи, которые идут дальше всякого тела и всяких солнц.

каждому при входе выдавался, маленький купон на скуп купированных инвалидов, сидящие справа женщины представляли собой старый сбой....
также играя роль сбора, сердца были в разных потоках: сердца-акробаты, сердца-мореходы.. и крайе редкой формы кардиоагрономы....
над ним был унижен иисус, и так, преклонясь алтарем пред, он пред английским алтарем, в купленном у паба месте для, храма разбитых сердец и мокрющих бумаг, лом в сердца при-туп-лял!!
он наблюдал как в карликовом сердце, несется сор до тарантаса, да тарантас не догоняя к чертям на пляже вкаченном во мрак все посылает и забыв приклеить марку, попадает в храм разрушенных сердец
и именно туда влетает где, сидит христос со вшой на бороде, разприлагательствуя сердцам разлагающимся: о, сердца мои, сердца отягощенные....
знаю вас и ваши стянутые шрамы, вы незря зоветесь сердцами помойными, сердцами вносимыми в храм как вкат в реанимацию, я знаю и вот- справа фонд, бросайте туда груз финансовый....
акробатический-сердцак привстал и пятясь, в точности, как сердце-паралитик, утирая шлейф вдохов, на попятную: простите, простите!! я сердце акробатово, чтоб исцелиться надо зарабатывать....
и сел иисус, и лег иисус, и встал иисус, и воскрес иисус, и сердца вошли во вкус, ведь купля-продажа что ржавой водицы ковш, не так ли, не так ли, ИИСУС ХРИСТОС!!????

* * *

О, будь Вы тенью на моём окне –
Неясной тенью в отблесках кривых,
Быть может, Вы б увидели во мне
Свершение стремлений «роковых» -
Испепелять сердца чужие в прах
И брать строптивость, гордость под уздцы,
Блаженно лгать и на живых сердцах
Вскрывать полузажившие рубцы;
Читать стихи и дневники, ждать ночи…
Язвить и льстить, и упиваться этим…
Быть откровенной… очень, очень, очень…
И превращаться в скромность на рассвете;
Бездумно клясться, жить и целовать…
И быть ничьей и быть совсем свободной;
И прятать дневниковую тетрадь
Претенциозно названную «сводной»;
Любить раздоры, ревности и склоки;
Мечтать о всех, серьёзно – ни о ком,
И быть при этом страшно одинокой…
И даже плакать ото всех тайком…
И будь Вы тенью за моим окном
Увидели б (о, если б разглядели!)
Порочный круг в сиянье огневом
И ангела у девственной постели.

2003-2005

Я сегодня впервые («Моей юности детские очи…») почувствовала гармонию между миром внутренним и внешним – между реальным летоисчислением и моим собственным.
Слушаю глупую, на один мотив музыку со штампами вместо слов, с посредственностью вместо таланта. Читаю при этом, какую-то бульварную жёлтую прессу о том, как проще откосить от экзаменов и намазаться повызывающей.
Иногда, скрываюсь с места и кручусь по комнате, виляя задом, потом падаю на диван и подолгу смотрю в потолок. Раздуваю свои мелкие страстишки до размеров настоящего чувства, строю козни, плету интриги; испытываю поросячье наслаждение, если, вдруг удаться кого-то ранить в самое сердце, задеть чьи-то чувства, разжечь ревность, стравить соперников. Вертихвостка! Ветреница! Пустоголовая кокетка! Неужто про меня? Неужто со мной? Смотря на всё это со стороны, я могу только развести руками: «не может быть», «что с ней сталось?», «возрастное…»
В голове ничего вразумительного – легкомысленная конвеерная пустышка.
Экзамены. Лето. Солнце. Любовь-морковь.
И мне скоро 17 лет…