Тема: писала для Сказочников, вроде как второе испытание.
а дайте-ка мне теперь фонарик, я тоже умею так, снизу вверх в лицо себе светить. Жила-была одна девочка, самая такая обыкновенная. Да она и сейчас живет, просто не будем показывать пальцем. Так вот. Руки у нее были живыми. А еще, еще они были летающими. Только она об этом не знала ничего, потому что днем они вели себя, как самые обыкновенные части тела. Зато ночью... Сбегали они от девочки, залетали соседям в форточки... Рука левая, Глаша Мур, вреднющая была, то теткам тушь на суперобъемную поменяет, чтоб ресницы на паучьи лапки похожи были, то перекисью все волосы выкрасит. Толстопопым тетям она трусы на стринги тихонько меняла, а тем, кто прозрачные платья любит носить, наоборот, "броневое" белье подкладывала. Представляете, вот проснетесь вы завтра утром, а одежды вашей - как не было. И косметики тоже. Все Глаша Мур поменяла. Вот и пойдете на улицу в лаковых ботфортах, с красным ртом и с мохнатыми глазами. А дети, увидев вас, плакать будут. Потому что вы - как две капли - Красотка из маминого любимого фильма. А кто из нас в детстве Джулии Робертс не боялся? Ну все, все, не надо так, девочки, не визжите уже, ради всего... Есть ведь вторая рука, Ру Малг. Она все исправит, она все отмоет, и тональник этот кирпичного цвета, и лак этот цикламеновый. Только тяжело ей. Знаете, как долго с силиконам в губах возиться приходится? С типсами тоже вот...
Сегодня, я весь день смотрелась в зеркало, Искала сходство с Еленой Исимбаевой. Нет, я конечно не такая дерзкая, Мне не допрыгнуть, да и не стараюсь я. Она такая легкая и ловкая, Летит до планки, ею же поставленной, А я иду тихонько,с остановками, С оглядкою на то, что здесь оставила. Она такая стройная и гибкая, А я толстею и курю, безбожница! Она с такою славною улыбкою, А я потерь убогая заложница. Я так горжусь, Еленой Исимбаевой! Она такая…мы и не дотянемся, Она такая хрупкая, красавица, И всем, и даже президенту, нравится. А я, что? Я по жизни неудачница, На черный день не отложила золота, Обычная стареющая дачница, Ну, разве что, в душе еще есть молодость!
Ты помнишь, дружище, вьетнамские кеды? Коленную выпуклость детских колгот? Настольный хоккей у блатного соседа? Дай, Боже, мне память, какой это год? А помнишь те, вязаные рукавицы, Да-да, на резинке из старых штанов, Родителей наших счастливые лица …Гагарин… Харламов… Блохин… Моргунов… Ты помнишь – мы жвачку жевали неделю, На ночь в холодильник её положив? Ты помнишь «Орленок»? Вот это был велик!!! Разбит он, до наших детей не дожив… На школьном дворе помнишь лихость былую? И первый, с ночевкой в палатках, поход? И, помнишь, РЕШАЛИСЬ мы на поцелуи… Дай боже мне память, какой это год? Так если ты помнишь – вон душу на плаху! Какая Европа, Америка, ..ля? «Несчастное детство»? – Идите вы на фиг! Счастливей – не будет уже у тебя...
Мой папа, балагур, поэт, Любитель жить, любитель выпить, И этим отмечать события, Любитель женщин, оперетт, Мужчина «гром», мужик- «скандал», Поклонник Пушкина и Блока, Он еще зАдолго, до срока, Всем своим детям имя дал. И мне досталось от него, Он имя выбирал, не спьяну: -«Ужель та самая Татьяна?» -«Татьяна, папа, что ж с того…» Иного я и не ждала... Влачить свое существованье В образе Лариной Татьяны, Сколь бы собою не была. Но проживая жизнь свою, Я искренне на то надеюсь, Что все - таки просить я смею Предстательницу мою. Просить принять мои молитвы, Хоть я так редко их творю, Не все зачесть, что говорю, Не дать душе быть полем битвы, Не дать болезней близким мне И тем, чужим, кто все ж болеет, Кто беден, но просить не смеет, Кто душу не продал рублю, Тем, кто стремиться стать умней И знаньем наполняет мысли. И пусть минует их завистник И череда унылых дней. А я болеть о том не стану, Что блажью моего отца, И от рождения, до конца Меня хранит всю жизнь Татьяна.
идет художник и несет башку в башке вода из близлежащих водо емов, она не мытая из шхун он добывал ее, своего рода она обнажена и влажно спорясь щекочет рыжее ребро ладо ни в смерч, не на задворках, ни в столовых несет ее художник не кладет по ней из узеньких висков клокочет пена а на губах у нее сухо, подборо док забывает об оставленных коленях в желудке шхуны, между плачущих коров секунду из тебя,- размял свой рот художник я донесу до ладно сбитого холста идя в коммуну улья, прыгающий сожкой он пил башку лисьим хвостом и расплескал погоду из башки оставленной им женщины; однажды строя променады в гавань скульптор нес руку по локоть браслеченную они встречались раз ли два ли разминуло______________ время пут, время пудовых ядер, пчелы жалят мой глаз ублажая я кивнул башку с шейки в петлю разломил в паре па табурет nadie плещется. nadie клюв раздробит крылы здесь пчеловека;
что бы кто-то когда-то зевнул и дышалось растением сдавленным ты ослабь катафалки минут по тропинке веков
Удивительно.Только сегодня заглянул в литклубовскую почту и обнаружил что летом меня поздравила с днем рождения Рими.Только она одна.Быстро забывают поэтов...
Библиотека // Объявления
