Здравствуй, Сергей!
Наши миры параллельны. И мы в них. Параллельные линии не пересекаются. Доказано Эвклидом. Но ещё никем не доказано, что они сближаются. Этого никто не видел. Моё одиночество сильнее меня. Оно поглощает меня в лиловых оттенках зла. Моя бездна без дна. Она распласталась над моим сознанием и изувечило моё счастье, которого никогда не было. Ты уродуешь её хотросплетения, осторожно смакуя дурман внезапной радости. Уже играет бликами тающий месяц и звёзды растрескались на мириады искр. Я не улавливаю смысл их существования, а так же и свой. Всё давным-давно исчерпано и испито. В пустой чаше навязчивый осадок истомы. Что же теперь искать и метаться среди погибших руин, проливая вытертые слёзы? И зачем всё это? Я парю в тёмной выси и вокруг меня нет даже пространства. Прямая линия рассвета уже не окутывает меня, и горизонт исчез за горизонтом. Мои цветы увяли, они стали колючими и жестокими. Кто придумал и дал людям названия животных? И вы все, как слепое стадо овец, подчинились этому бессмыслию. Разве в этом эталон совершенства и мудрости в твоих астрологических знаках? Нам всем изначально даны одинаковые права, и кто как ими распорядится, не решит за нас никто. Но лишь только думаем, что можем это сделать за кого-то другого, обогнав его ещё до старта. Тобою приготовлен целофановый пакет. И опять в нём пустота. Она отнимает у меня последние силы. Она везде, во всём, в нас самих. Мы хотим познать её. Но она растерзала нас в своих равнодушных объятьях. Ты хочешь уловить миг, но он растворился в песках твоей пустыни и мелькает в зарослях миражей. Я забилась в тревоге и недопонимании. Я заранее хочу упасть пред тобой на колени и попросить прощения за все мои предыдущие письма, которых не должно было быть никогда, но они были написаны только для тебя и не для кого больше ничего подобного я не писала. Дорогой Серёжа, это неимоверное счастье общаться с тобою, видеть, как ты с кровью рвёшь кусок своей души и кидаешь в пасть моему ненасытному одиночеству, но это твоя боль и она слилась с моею. Я обретаю с тобой одухотворённое сознание. Но оно зыбко и недолговечно. Ты жаждешь встречи со мною? Ты настаиваешь на этом возле ненавидимого мною Универсама? Мне всё равно, где и когда. Но я уже ничего не хочу. Бродить по тёмным переулкам и ловить экзотический отблеск разбитых фонарей? Слушать дыхание спящих деревьев и вдыхать запах твоих сигарет? Это фанерное счастье, которое не нужно ни тебе, ни мне. Что-то ожидать друг от друга - то, что мы пытались рисовать в своём воображении все эти дни. Полюбить друг друга такими, какие мы есть, раздавленные собственным эгоизмом? Ты живёшь в этой нереальности три года, я всю жизнь и наверно тебе будет проще ухватиться за другую руку, а не за мою, которая вытащит тебя из этой трясины с грудными жабами. Я неуловимо страдаю и моя боль повисла надо мной стеклянной лампочкой. Я салютую твоим неизведанным победам. Но и они угасают тоже. Я хочу, чтобы ты понял меня. Я не нужна даже себе и, скорее всего, и тебе. Обдумай всё ещё раз и хватай свой миг мгновенно, мой же проскочил и осел в песках Сахары. Я пока не буду рвать нашу переписку - ты сделаешь это сам. Ты доверил мне свою иссеченную тоску, и я укрыла её всплеском мечты. Раскаянье придёт позже. Эхо моих грёз я не услышу никогда. Ты жаждешь забиться раненой птицей в моей печали, и я впускаю тебя. Но выхода не знаю даже я. Я могу рассказать тебе о себе, но это уже не имеет никакого значения для тебя. Ты раздавлен собственным сожалением ушедших дней и их нереальность лижет твои старые засохшие раны. Обида от моих строк уже окатила тебя ледяной ненавистью или мёртвый страх сковал твоё дыхание? Я не вижу твой смех, только горький упрёк дрожи. Меня захлестнуло волна депрессии, твои письма опустошают и разбивают на части. Я растворяюсь в них и уже не вижу ни тебя, ни себя. Действия разворачиваются, но главнокомандующий бежал, бросив армию. Я ликую вместе с тобою, но мы остались одни среди разлагающихся трупов и лишь облезлый ворон пытается отодрать от нас липкий смех. Может быть, я дала тебе надежду, я не отниму её у тебя никогда. Я уже ни на что не надеюсь. Я строю из своей мечты шалаш, но он валится от первых лучей солнца. Я хочу свить гнездо и зажить там с тобою долго и счастливо, но тебе это не надо, а одинокая птица не вьёт гнёзд, она ищет камни, чтобы камнем на них упасть. Ты просил не говорить "прощай" - я не буду. Я тебе предоставляю это право.
Расстревожен и непонят ускользающий миг -
Удивлённо восторженный, он остался во мне.
Я печально ловлю его тающий блик
И рыдаю, найдя его тело в огне...
До свидания, дорогой Серёжа.
Я забываю закаты.
Татьяна, не найденная тобою.

сегодня - частично по собственному желанию, частично по просьбам некоторых особенно чудесных - добавила звук к некоторым текстам своим. старым в основном.

а именно к:
на балконе
let it be
так и не
переход туда и обратно

кое-что еще готовится к прикреплению)

Её нет. Остались лишь письма. Не знаю, зачем они вообще теперь? Они жгут насквозь. Публикую их в своём дневнике. Поймёт ли она, увидев их здесь?

Здравствуй, Таня.

Это моё второе письмо из трёх задуманных. Первое я уже отправил несколькими днями ранее и, возможно, ты уже получила его. Хотелось бы побольше узнать о твоей судьбе. Я же совершенно не злой и бессердечный соблазнитель, каким, может быть и пытается рисовать меня твоё воображение. Убедишь себя, что уже горячо – плохо это или хорошо? Я никогда не зарвусь от переизбытка оптимизма, но и никогда не переболею им же. Всё подчинено одному желанию – ждать и желать тебя. Только в это я ещё не перестал верить, жить и всё равно ждать и желать тебя. Я искал себя, искал себя такого, каким я себя не знал. Дождаться и найти, и пусть время пашет на меня. Дышать стало легче и я стал дышать глубже. Я немного уже не тот, но далеко совсем не этот. Я был бы спокойным, как мёртвый, но пепел сгоревших мостов стучит в моём сердце. Он даёт мне шанс считать себя живым. Ты помнишь, может быть, тот вечер, тихий и ясный? Молчали оба мы, и мир дышал везде. И в сладкой тишине слышнее был согласный плеск вёсел по воде. Циферблат моих часов как будто смазали клейстером, но, как-нибудь осилим последнюю милю. Может быть, я наивен, но наитие моё печально. Что я должен был делать? Что из несделанного? Моя жизнь не любит прямых вопросов. Впрочем, жизнь в подлинном её понимании так и не прижилась во мне до сих пор. Меня можно было упрекнуть, что все эти три года я стоял не месте, как истукан. Но не надо забывать, что я стоял перед мраморной лестницей, ведущей к Парнасу. Я стоял на скользкой наклонной плоскости, очень, между прочим, скользкой, но инерции не поддавался, как мог. И жизнь со мной в поддавки не играла. Хотя, кто знает? Может, я и поддавался и мне уступят. Смешные ошибки? Да, много я их делал. Ребячество моё соседствовало с мудростью. Презрительный сарказм в отношении себя, доводивший до саморазрушения, с доброй улыбкой Бога внутри. Пластилиновость характера с переизбытком пластинчатости, с беспощадной жаждой духа. Порочность со светом ищущей души. Ничтожество с божественностью. Я прожил четыре совершенно непохожих одну на другую жизни и очень надеюсь на пятую.
Боже, насколько мне нужен твой зов из зазеркалья, Таня. А я живу по-прежнему неважно, вдыхаю воздух и ночами сплю. И не единожды и не однажды. С ухмылкой сиротливой, злой, многотиражной почётный гнёт сих дней на счёт делю. А жизнь упёртая, упрямая, упругая. А я – уставший, устаревший, успокоенный, нижайше жизнь просил милейшей быть подругою и у судьбы выпытывал ответ, растроганный. Я отчаянью не верю, я с надеждой жду прилива, чтобы смыл безумец этот эту блажь – цену потери. Ещё не всё, Басё. Отнюдь не всё. Чернила не сохнут на жёлтых страницах. В просящих ладонях курлычут синицы, где волки дурачат Луну, а солнцу не дают светить в глаза, где не осознают и не помнят рожденья, не знают зачатье, а смерть помнят, знают и осознают, но не делятся потом впечатлениями о ней, а только пугают других. Этот ли мир, в котором мы живём? Такие вот графоманские вирши иногда мелькали на жёлтых страницах моего дневника.
Давайте позволим посмотреть в глаза солнцу. Ночью и утром ранним. Вот уже много лет сердце моё в мирозданье ловит нездешний свет. Словно беспомощный нищий, бедный, утратив свой кров. Как он долго ищет место среди миров.. У него (у меня и у тебя) два противника. Первый теснит его сзади изначально. Второй преграждает ему путь спереди. Он борется с обоими. Первый, собственно, поддерживает его в борьбе со вторым, ибо хочет его подтолкнуть вперёд. И так же его поддерживает второй в борьбе с первым, ибо хочет его подтолкнуть назад. Но это всё теория. Ибо есть не только эти двое, но ведь есть ещё и он сам. И кто знает его намерения. Во всяком случае, он мечтает о том, что когда-нибудь, украдкой, для всего этого конечно, нужна такая тёмная ночь, какой ещё не было. Он сойдёт с линии боя и, благодаря своему боевому опыту, будет поставлен судьёй над своими борющимися друг с другом противниками.
Таня, в своём первом и кратком письме из этой триады я назначил время встречи у входа в Универсам, что рядом с рынком. Мой противник, что толкает меня сзади, пощады не знал ни когда я приду. И я приду обязательно на линию огня возможную. Если тебя в дате времени и места что-то не устраивает, назови свою. Я когда-то писал: «Пророк прощупал эту встречу. Ещё не вечер, не последний вечер. И миг не вечен. И мир не вечен. И жребий мой очеловечен. И не подсуден он вдвойне. Мой арбалет давно заряжен, и я давно заряжен в арбалет.»
В своём втором письме мне (ты, наверное, забыла) писала мне (цитирую тебя дословно): «Не соглашайся унизить себя своему, как тебе кажется, близкому другу. Он жесток и коварен. Доверься своему инстинкту самосохранения. Будь осторожен в окружении зла…» и ещё – про кораллы и рифы. Кто из нас в какие цвета играет? Инстинкту сохранения чего я должен доверять? Мне очень нужна твоя снисходительность ко мне во время первых встреч. Я так хочу верить, что свои катарсисы я оставил позади. Если ты уйдёшь в свои восвояси, то куда вернусь и что там меня ждёт? Даже если я вылезу в Арканзасе, я попытаюсь попросить там политического убежища. Я так хочу, чтобы нужной стороной упала подкинутая нами монетка. Хотя, с судьбой в орлянку, конечно, не сыграешь. Неужели ты не понимаешь, что нас объединяет огромный нерастраченный внутренний потенциал. При всей разности судеб. Неужели мы не сможем перешагнуть через мелкие недоразумения. Да, да, именно мелкие. Неужели нам нечего дать друг другу.

Ищущий тебя Сергей.

В руках крутится маленькое заркальце... с одной стороны серое, с другой прозрачное – в нем и растворяемся мы…
Говорят, зеркала никогда не врут, они показывают нам то, что есть: горькую правду, хотя, бывает и обманывают – это тогда когда мы одеваемся в цветастые наряды, наносим макияж… это ведь ложь! Мы становимся на какое-то время просто куклами, теми картинками, которым самостоятельно дорисовываем глаза, губы, меняем цвет волос… В душу, обычно, никто и не смотрит…

- что снится деревьям?
- их сны видны снаружи, как тени

язык и его структура показывают, как работает ум.

Комаааааарыыыы!!!!!!

Ну вот еще одна подборка все из той же серии.
Налетайте, выбирайте! :)

(Что-то спрятано в складку)

Достал вторую бутылку из холодильника. Один бокал для меня, второй для .. просто не люблю когда на столе только один бокал. Чокнулись с бокалом и продолжили начинать праздновать наш д/р, ведь сегодня и его тоже, купил бокалы сегодня-) Хочу крылья и на один день домой. Нет ничего хуже одиночества в свой д/р.

Выбираем картинки на свой вкус :) Может, кто себя увидит вдруг. Отпишитесь. Мне будет очень интересно.

(Что-то спрятано в складку)

Продолжение следует...;)

Фух.
Наконец-то!

(Что-то спрятано в складку)

Ну вот я и приехала)))

Море и солнце остались позади, равно как и куча положительных эмоций от отдыха))) я по всем очень скучала!!!

К сожалению, фото у меня только пленочные... но вот перед самым отдыхом я была вот такая:



такая вот смешная)))

Нервные ухоженные пальцы строят, строят домик из всего, что подворачивается под руку...

(Что-то спрятано в складку)

Я недавно сделал литературное открытие. На литкулубе в опциях автора открыл я «статистику».
Заглянул в одно из произведений оказалось, в числе моих читателей – Всевышний. Причем, их – двое.

Читатели стиха «Твоего необычного сердца»:
13 ГОСПОДЬ БОГ 2 16-08-2007 20:20:35 16-08-2007 20:20:54 0 / 0
14 Всевышний Господь Бог 2 16-08-2007 20:38:43 16-08-2007 20:38:51 0 / 0

Пошел дальше.

Читатели рассказа «Тополя»:
17 Всевышний Господь Бог 4 16-08-2007 20:35:01 16-08-2007 20:38:11 0 / 0
18 ГОСПОДЬ БОГ 5 16-08-2007 20:16:10 16-08-2007 20:21:17 0 / 0

Билет в рай:
11 Всевышний Господь Бог 5 16-08-2007 20:32:08 16-08-2007 20:34:12 0 / 0
12 ГОСПОДЬ БОГ 4 16-08-2007 20:13:22 16-08-2007 20:15:33 0 / 0

Финальное:
12 ГОСПОДЬ БОГ 2 16-08-2007 20:17:34 16-08-2007 20:17:44 0 / 0
13 Всевышний Господь Бог 2 16-08-2007 20:35:50 16-08-2007 20:35:59 0 / 0

и т.д., не буду приводить перечень моих произведений, к тому времени опубликованных. Интересно тут следующее: именно в это время ВСЕ оценки снизились на 0,08-0,12. Комментариев, естественно, никаких, но их эти клоны, орудие глупой мести, и не оставляют. В принципе, можно и не расстраиваться – много рейтинга еще осталось, но все ж неприятный осадок от того, что разгневал богов, остался. И еще – с ними был кто-то третий.
Просмотрев свои отклики за 16 августа, я без труда определил его имя. А ведь я извинился за свою критику. Сомнений у меня нет.

Поверьте, очень не хочется никого обвинять, но ясно одно: существуют кучки, в которые лучше не вляпываться.