Это мной когда-то созданный мир, где жили саронча, кузнечики, мошки, букашки. Теперь мой мир пылится на балконе ).

мандрагора

как начнется ярмарка- проткнут тебя..
ой, проткнут звеном мое ты дитятко!!
нет просьб сомневаться
нет овса жевать
нет скотины
нет равнинной извести
положа в карман букетом траурным
руки ив сложив поакуратнее
хоть везут в такси, но уклоняться
надо, так как гематома не вмещается
будут тыкать пальцами с остатком колера
от веера, будут забавляться и беседовать
у кого приземлялось недавно поблизости
иное существо, тот кто нашел
садится в огромную конфету и его лупцую
мездра держит рюмку с поцелуем
чей кант облизав висишь на кариесе
у тебя всего лишь клок взлохматился
локон встал ветрами непродувия
в словозамыкательные конуры тебя
того самого, который писал о искромсанных
корнях мандрагоры и сосредоточиваясь на
обивке толстых ляжек, поваливших тебя
от основания черепа
сузивших тыл сломленный печением
если бы ты рос идеально правильно
без переездов дальнейших у маминого
влагалища....



кепи на капеллане

смысл действий зачастую сравнивают
скажем, с тем как бык стоит готовясь
встретить пику или наставить свой конец
в неисповедимую, благоговейную
территорию бродяжничьих вокализов
ему с рождение взбрели в голову
впитанные бытом имена и фамилии
разлегшиеся на невыкорчевываемом
диалекте сновали с пистолетами
и в итоге попадали
во весь платиновый обзор
самых мудрых анчоусов
остальное поступило и продлилось
капеллан напялил кепи и вынес
кучу испражнений, завел стрекозу
и упав уехал.



звук зуба в стене

прорыдался качеством землетрясений
упорхнул как сорный жук с оазисов
помнишь, шавки клык застрявший в вене
этот день оседлан безобразием
по гранату белая слюна шатается
отражая перманентный стан
будь сейчас же медленным тараканом
и я дотянусь до кондома
превратив себя в развратный кабестан
камеру за плечами улыбаясь
держит оператор жара и мути
я налегаю оставшимися от тела
местами, что бы зажмурить
Тебя....

никому не нужная мама..

Люди! )))
счастье -есть
я узнавала ))))))

все хорошо.

Люди! )))
счастье -есть
я узнавала ))))))

все хорошо.

....Я так давно уже не размышляла о чем-то высоком и неизведанном, а раньше ведь такие мысли постоянно изводили меня. Сейчас мне даже на чтение не хватает времени. А я так люблю после прочтения книги находиться в состоянии какой-то внутренней свободы и гармонии. А еще размышлять. Работа поглощает все, что раньше казалось мне привычным. Сейчас, я даже, порой, ощущаю себя каким-то запрограммированным роботом. И это не есть хорошо(((

Если бы наши дети писали на форумах.
Их темы:

(Что-то спрятано в складку)

я буду погодой для тебя.
каждый новый день приносить на ладошках,
присыпая снегом или солнечными лучами
а можно -
поехать с утра за грибами. рано-рано. а когда устанем - выпить рома из моей фляжки,запасливо спрятанной в кармане рюкзака.

я могу делать каждое утро тебе кофе.
даже когда дико лениво.
не в услугу или заставляя,
я просто могу.

могу читать тебе стихи. ее. свои. твои. чужие. хотя - зачем повторяться? можно просто чужие

рисовать тебе сны.
Тебе.
Сны.
акварелью на иссине-белой бумаге.
закаты,восходы
имярек

мечтать за двоих - твои мечты слишком глубоко упали в разум.
красить ногти в ярко красный - просто для меня,мне самой нравится.

а люди уходят и не возвращаются.

я бы мечтала каждую неделю рассказывать тебе страшно интересные новости -

как то:
как и кем строились и строятся лабиринты;
какими бывают старые замки, их секреты и догадки людей,живущих там сейчас;
бывают ли черно-белыми сны;
какая поза будет твоей любимой;
с кем и жил ли Гауди;

я могла бы искать,находить и не сдаваться.
так,впрочем,и делаю.

а почему могла бы?
могу

слышишь меня,Человек?!
Черный Человек

картонификация

вот стоит стол
вот стоит стул
вот стоит нестоящий посул
вот рот раскрылся и уснул
угрюмый малыш на раскладном стуле
завился, покрепче давней раковины
в шее своей свил номера для слюней
погодя, он научиться делать деньги
в гостиничном деле
разрушаясь от многочисленных груш
грыж, грошей, заброшенных
скитальцев, ведущих радиодневник
обещающих себе самим
себя самих и причитающееся и
выписанное старательно вырезанное
из дайджеста о смысле
похода в парк
умирать и спать....

смена мест и носков

бьются серьги когда голова повернута
набок, мезонин взрослого тела
извлекает сигнал из стоящей у стенки
бьющейся затылком гетеры
впотьмах, когда алебастровая униформа
сдувается чуть проскочившая в коридоре
обитом и увитом дыханиями
они задержались и ждут у регистрации....
они поднялись и ждут у входа в комнату
отшелушивая попутно ноту за нотой
сношения незнакомцев в коридоре
зайдя внутрь
занимают взгляды и распаковывают вещи
или
занимают вещи и вытряхивают
взгляды

гараж стула

в наибольшем, наиглубочайшем
из извинений перед вулканом
туриста
местные жители становятся приземистее
чаще сидят внутри домов своих,
следят за свойствами
ищут книги некупленные,
одалживая деньги справляются о погоде
выгоняют и возвращают назад собакошек своих
уделяют внимание сервировке стола
тщательно моют посуду
распадаются на молекулы
когда
извинения перед вулканом становятся громче
спор не решается, возможно, это и
не спор вовсе, прежде чем погасить красный левитирующий изюм
в примитивный рот театра теней
они консервируют возможные варианты окончания монолога
с вулканом
коих мириады или три
заканчивающиеся рогом из бани
также левитирующим
они не зная, знают
и этим довольствуясь
перебирая ногами толкая
другого питомца двуспальной кровати
если такие находятся
до перехода с монолога
на диалог
все предсказуемо
мох лез с.п.о.р'ой на
бамбуковый стул
его положение посередине гаража
оправдывают колесики....

____

Километры. Проезжая каждую станцию задумываешься только о том, сколько пути пройдено и сколько еще осталось пройти. И это не только мысли простого проводника или путника на большой дороге. О таком иногда задумываются обычные люди. Годы. Сколько жизни прожито и сколько еще осталось нам? Вот о чем я думал, поудобнее устроившись перед ноутбуком. Шел обычный зимний день. Снег тихо падал на мокрый асфальт, лежал пару секунд и тут же таял. Серое небо висело над головой грустным напоминанием о том, что зима только пришла, сменив собою осень, и будет царствовать еще очень долго. Столик, за которым я сидел, стоял прямо возле окна и мне открывался великолепный вид на серую и промозглую улицу. Может это был специально созданный владельцами кафе контраст, чтобы люди подольше засиживались в уютном, светлом заведении. А может, мне просто казалось, и на самом деле улица была не такой серой и промозглой. Пейзаж за окном меня не сильно интересовал. Уткнувшись в экран ноутбука, я читал какой-то информационный сайт, где большими буквами были обозначены интересующие меня заголовки. Что-то о возросших ценах на нефть. "Опять акции вырастут в цене, а я, дурак, на прошлой неделе половину продал, думал, это долго не продлится. Ан нет, чертов ближний восток и прожорливые американские потребители!". Задумавшись о потерянных деньгах, я совсем не заметил, как ко мне подошла официантка. Симпатичная девушка в черной юбке и белой блузке. "Наташа" - гласила надпись у нее на бейдже. Он был ярко-оранжевого цвета и совсем не подходил к белой блузке.
- Еще один эсперссо, пожалуйста. - Я не собирался засиживаться здесь надолго.
Девушка кивнула, поставила галочку в счете и пошла к барной стойке. Через минуту на моем столике стояла новая чашка кофе. А еще через минуту за моим столом, прямо напротив меня, сидела девушка. Я не заметил, как она вошла в кафе. Ну, это ладно. Но я даже не заметил как она села за столик. А она, совершенно не таясь, осматривала меня, попивая кофе и поедая маленький рогалик. Заметив мой вопросительный взгляд, она улыбнулась:
- Привет. Что, не везет на бирже?
Я вздрогнул, и только после заметил, что ноутбук повернут экраном к ней.
- Да, цены на нефть растут, и акции энергокомпаний из-за этого растут в цене. А я продал почти все свои акции еще на прошлой неделе. - Я состроил грустную мину.
- Продавай сейчас оставшуюся часть и сможешь в конце недели сыграть на фьючерсах. - Она многозначительно посмотрела на меня.
- Откуда данные?
- Птичка на хвосте принесла.
- Умная птичка, а как зовут?
- Птичку? - Она улыбнулась.
- Тебя.
- Меня - Ольга, - она подала мне руку, я пошел на разрыв шаблона и поцеловал ее. Глаза ее вспыхнули.
- Алексей, очень приятно.
- Так вы, Алексей, маклер или..?
- Или. Просто увлекаюсь в свободное время.
- Похвально, похвально. Я думаю, будь вы маклером, многого бы добились.
- Откуда уверенность? Или тоже птичка на хвосте?..
- Птичка. Она на самом деле очень умная и всеведущая.
- Интересно, мозг у нее, наверное, размером с арбуз?
- Ну что вы,- Ольга хихикнула, прикрыв рот ладошкой. - Она очень маленькая и красивая. У нее синие перышки, оранжевый хохолок и милый маленький клювик.
- А на обед она ест чипы памяти?
- Нет, обычные зернышки.
- А откуда же она тогда все знает?
- А ниоткуда, просто знает и все.
- Так не бывает.
- Бывает. Ну, вот если я вам скажу, например, что данные она получает из подпространственного передатчика, разработанного в параллельном мире, вам станет легче?
- Пара... Пере... - я поперхнулся кофе.
- Да-да, «пара-пере». Так что не задавайте глупых вопросов. - Я заметил, что у нее кончился кофе, обернулся и сказал официантке:
- Долейте даме кофе.
- Какой даме? - официантка непонимающе улыбнулась. Я посмотрел на стул напротив - на нем никого не было. - Как она...
- Черт. - Прошептал я, ничего не понимая.
\\\
Есть много способов чтения книг. За чашкой кофе, закутавшись в плед перед камином. Попивая зеленый чай в уютном кафе. Лежа на диване перед тихо бурчащим телевизором. Мой любимый способ – это полулежать на диване, держа в одной руке книгу, а в другой бокал с коньяком или скотчем. И еще маленькой чашечкой кофе на журнальном столике. Наслаждаясь каждой страницей, каждой строкой, каждым верно подобранным словом. Фантазируя, чем все закончится. Смотря на толщину книги, и жалея, что вечер скоро кончится. А завтра на учебу, работу или еще куда. Это все способы для чтения хороших книг, интересных сюжетом, прекрасных описанием. Способ для чтения бульварной книги, типа дамских романов или дешевой фантастики всего один. Местом является вагон метро. Такие книги покупать никто точно не захочет, поэтому читаются они с экрана карманного компьютера, а и то хуже, с экрана мобильного телефона. И вот, чтобы не смотреть на постные и сонные лица попутчиков, я читал очередную бредовую фантастику с экрана. Глаза слипались (вчера я допозна читал и правда хорошую книгу), а палец все прокручивал и прокручивал страницы на экране. Голова уже давно потеряла смысл, глаза читали книгу впустую. На плечо опустилась чья-то тонкая рука. Проследив за тонкими пальцами, с серебрянными колечками, за часиками на запястье, я увидел девушку. Милую, может даже красивую, во всяком случае, симпатичную не совсем в меру, точно. Ее карие глаза смотрели на меня с умешкой, на губах была полуулыбка. Что бы вы сделали, окажись вы на моем месте? Не знаю, а я лишь сказал:
- Опять ты. И когда ты уже отстанешь от меня? Надоело.
- А ты что, и правда думал, что таблетки помогут?
- Честно говоря, нет, но врач был так настойчив.
- Ну вот, всяким седым старикашкам доверяешь, а мне нет. А поскольку ты думаешь, что я твоя галлюцинация, значит, ты не доверяешь сам себе. А я ведь еще ни разу тебя не обманывала. Честно-честно.
- Да?
- Да! И насчет галлюцинирования, ведь таблетки должны были помочь от галлюцинаций. А они не помогли, ведь я еще здесь. Из чего делаем вывод… - она картинно развела руками. Если бы она действительно существовала физически, она бы упала на пол и сильно ударилась – поезд делал очередной резкий поворот.
- Что ты не моя галлюцинация.
- Правильно!
- А кто же ты тогда?
- Я уже говорила тебе. Или ты не помнишь? – Она наклонила голову, иронически щурясь. – Помнишь! Я же вижу!
- Да, помню. Но это не может быть правдой! Не может!
- Ты не допускаешь существования параллельных миров? Тогда тебе пора учить физику.
- Допускаю. Но чтобы существовал параллельный мир, в нем жили точно такие же люди, как и в нашем, и планета Земля была бы на точно том же месте…
- Ну посмотри на себя, какой же ты скептик. Если так думать, то и людей на самом деле быть не должно вообще. Это же надо, вселенная взорвалась именно таким образом, что появились именно такие законы, при которых существование жизни вообще возможно; сложилась именно такая звездная система, причем Земля расположена именно на таком расстоянии от Солнца, и вращается именно под таким углом, и именно на нее упал метеорит когда-то…
- Да понял я, понял, это все невозможно.
- Вот! Но ты же существуешь. Нет, правда-правда существуешь. Тогда почему я не могу?
- А правда метеорит упал на Землю?
- Ага. Наши ученые это установили, даже место, куда он упал, нашли, с точностью до десяти метров. Хотя там не все так четко и чисто просматривалось, траектория метеорита была какой-то странной. Он летел вообще мимо нашей системы, но что-то заставило его повернуть…
- Все, верю. Только один вопрос, можно?
- Один? Можно.
- Зачем ты мне являешься? Жила бы себе в своем параллельном мире, и мне легче бы было.
- Может мне просто скучно? – я помотал головой. - Тебе мои мотивы и посылы не столь важны. Главное - я хочу помочь тебе. Ведь все удалось с акциями тогда, три месяца назад?
- Да. Но это не помощь, а какое-то издевательство. Тебя же никто больше не видит!
- А зачем им меня видеть? Я помогаю только тебе. Кстати, прячь свою игрушку в чехол, через минуту твоя станция.
- Это не игрушка.
- Игрушка! Мужчины, чем старше – тем у них игрушки дороже, ведь мог просто читать бумажную книжку, так нет же, с экранчика, наладонник у него, видите ли, прям Джеймс Бонд… - все это она говорила, пока я шел к ближайшим дверям. – Кстати, пригласи ее сегодня. И не нужно таращиться так на меня, ты понял о ком я.
- Ты что, мои мысли читаешь?
- Ну, конечно же… Нет! Это запрещено, между прочим. Все, я исчезаю, пока-пока. – Прощание сопровождалось белозубой улыбкой и маханием рукой.
\\\
Отношения мужчины и женщины как огонь. Все начинается с маленькой искры – ты увидел ее в метро, автобусе или еще где. Подошел и познакомился. Искра пробежала между вами, и она может разгореться в маленький огонек. Как огонек от газовой зажигалки. Потом уже, когда вы узнаете друг друга, испытаете страсть и нежность, огонь будет гореть как лесной пожар. А в конце ваших отношений все сведется к тлеющим углям, которые скоро остынут, если на них не дуть, не развивать отношения дальше, поддерживая их.
Мы со Светланой сидели в каком-то модном ресторане, разговаривая и попивая вино, когда она пришла снова. Ольга стояла посреди зала, махая мне рукой – подойди мол, я тебя жду. Я морщился, делал страшное лицо, так, чтобы Света не заметила, а она все равно не уходила. Она подошла ближе, наклонилась к моему уху. Я старался, как мог, не подать вида, а она только тихо шепнула мне на ухо:
- Не хотела тебе мешать, но думаю для тебя это важно. У твоей матери сердечный приступ будет через полчаса, она может умереть. Если поторопишься, можешь успеть. Советую захватить валидола и вызвать скорую.
Наверное, мое лицо очень изменилось за те пару секунд, пока Ольга говорила мне это – взгляд Светы был очень удивленным. Я непроизвольно стал подниматься из-за стола, рука потянулась к мобильному.
- Что с тобой? Кирилл? – рука с вилкой застыла на полпути к ее рту.
- Ты можешь сейчас очень удивиться. Я не знаю, как тебе это объяснить. – Я действительно не знал, что сказать. – Но у меня такое чувство, что с моей матерью не все в порядке. Такой, знаешь, бывает плохое предчувствие, холодок внутри?
- Она тебе звонила?
- Нет, у меня просто предчувствие. И я должен поехать к ней. Извини, но я просто должен. Я потом все объясню. Прости. – Я поднялся из-за стола окончательно, на прощание поцеловал ее в щеку и чуть ли не бегом отправился к выходу.
Машина ждала меня на стоянке, серая «Деу» приветливо мигнула фарами, отключая сигнализацию. На пассажирском сиденье сидела Ольга. Сидела и улыбалась.
- Чего улыбаешься? – я газанул прямо с места, машина дернулась, меня прижало к креслу.
- Леша, ты действительно не умеешь объяснять. А улыбаюсь я, потому что эта ситуация меня немного смешит.
- Почему? – я лавировал между какими-то грузовиками, которые как назло заполнили город сегодня вечером.
- У нас понятие морали и логики немного другое. Все-таки параллельный мир. Например, мои родители просто не ждут от меня никакой помощи. И забавно видеть твою немного неадекватную реакцию. Ты кстати в скорую так и не позвонил.
Я послушно стал набирать номер скорой. Спорить с существом с другой логикой и моралью, пусть даже это человек, все равно, что стучаться головой о стену – в результате ты только разобьешь себе голову, стене же будет совершенно все равно.
- Скорую на улицу Розы Люксембург, дом 12, квартира… Да, сердечный приступ.
- Ну все, не буду тебе мешать. – Мы подъезжали к дому. – Только одно хочу тебе сказать. Ты меня так и не поблагодарил! Вот возьму и перестану тебе помогать, – обиженность, конечно, была наигранной. Вообще, с момента нашего знакомства, она все больше походила на капризную девчонку.
- Спасибо, если бы ни ты…
- Ладно-ладно, беги. Только помни, когда-нибудь я тебя о чем-то попрошу, и ты должен будешь согласиться. Просто обязан. Беги, Леш.
Слова были произнесены серьезно, не наигранно серьезно, а так, будто от них зависело множество жизней. Но мысли мои были заняты совсем другим и я не обратил на них особого внимания:
- Хорошо. Еще раз спасибо.
\\\
Иногда я чувствую себя очень уставшим. И не телом, а душой. Не так, словно всю ночь разгружал вагоны с углем. Нет. Так, словно это ты много лет назад сначала охотился на мамонтов и саблезубых тигров, потом строил пирамиды, великую китайскую стену и храмы Майя; лично воевал с монголами на стороне Киевской Руси, состоял в войске Александра Македонского, в сороковых выигрывал и одновременно проигрывал битву при Сталинграде; драил палубы на кораблях Колумба и Америко Весспучи, сам сначала изобрел колесо, а потом расщепил атом и расшифровал генный код человека. Эта усталость иногда наваливается на меня и лежит на сердце, как гиря, вес которой стремится к бесконечности. И тогда мне хочется прислониться тяжелой головой к твердому дверному косяку, взять в ближайшем магазине пару бутылок водки и тупо напиться. С горя. Примерно такое состояние было у меня сейчас, после разговора с Ольгой. Серьезного разговора, она была серьезна как никогда…
- Привет. – Она появилась как всегда неожиданно, прямо на моем рабочем столе, смешно махая руками, стараясь удержать равновесие. Ольга с грацией кошки и грохотом слона спрыгнула на пол, прокричав при этом какой-то неразборчивый клич, наподобие «кия». Я судорожно обернулся – не заметил ли кто из моих коллег ее появления? Нет, все также сидели, уткнувшись взглядом в свои мониторы.
- Что случилось на этот раз? Опять хочешь мне помочь?
- Нет. Сегодня твоя очередь помогать. Нам нужно поговорить.
- Прямо сейчас? Может, подождешь до вечера? – я втайне надеялся, что вечером она забудет ко мне прийти или не сможет, мало ли у нее в параллельном мире дел.
- Можно и вечером. Только подготовься, разговор будет серьезным. Так что не пей ничего спиртного… Ты же не хочешь испытать принудительное отрезвление?
- А ты можешь?
- Да. Я почти все могу, что связано с твоим организмом. Могу сделать так, чтобы у тебя сердце остановилось, например.
- Не нужно.
- Конечно, не нужно, ты же такой забавный! Да и как я без тебя выкручусь? В общем, готовься.
- Бутылку пива-то хоть выпить можно?
- Можно. Но маааааленькую. – она подмигнула мне и тут же исчезла. Глаз, привыкая к ее внезапному исчезновению, пару секунд рисовал на ее месте черный силуэт.
- Что же тебе от меня надо?! – прокричал я.
Славик - его куб находился рядом с моим, удивленно посмотрел на меня через полупрозрачную стену, потом перегнулся через верх и покрутил пальцем у виска…

(Что-то спрятано в складку)

Завалящий цветочег

"Нельзя писать такие стихи.

А уж тем более их выкладывать.

Просто моё мнение"

хм, а вот и диагноз))))

Я даже не прошу тебя уйти,
Я просто попрошу не возвращаться...(с)вое
– стоит попробовать что-то из этого сделать...
Почти два месяца не пишу стихи. Что ж за напасть-то такая. Не могунемогунемогу. Три строчки - и в черновик. Все. Кажется, я кончилась как "поэт".

у меня - всё впечателния и впечатления, выбрать один день. заехать на пару часов. наслушаться - и искать

они все волшебные, настоящие - сижу, перечитываю, пытаюсь вспомнить интонации

навернео, потчи у каждого можно найти близкое
у каждого - кроме себя

***
Всем! Всем! Всем!
Девочка наша стала ходить в бассейн!
—?Растрясись, толстожопая, растрясись, — разрешила мать.
И давай ее собирать.

Положила ей полотенчико, приговаривая: «Ничего!
Я тебя еще младенчиком заворачивала в него».
Положила вьетнамки, подстилку и мыло, шапку, купальник свой.
Говорит: «Чтоб совсем не стала дебилкою, не ходи с сырой головой».

И пошла наша девочка да вразвалочку, с сумкой толстою на ремне.
И пришла она в раздевалочку, и сидит себе в тишине.
Вдруг заходят четыре девочки, словно ангелы во плоти.
Наша смотрит во все гляделочки, хочет даже уйти:

—?Дал же бог очертания, — думает, — разве снимешь при них белье?!
У меня трусы «до свидания, молодость», и грудь отродясь не стояла, горе мое.
А те всплескивают космами, руками взмахивают, прыгают на одной ноге.
А у девочки нашей весь баул в чесноке.

—?Возись потом с тобой, — говорила мать, — принесешь заразу, а то и грипп.
А чеснок отбивает.
Она проветривала по дороге, но дух прилип.
О, как же они прекрасны, нагие, невидящие ее в упор.
Она снимает колготки, не снимая юбки, потом головной убор,

Влезает в купальник по пояс, потом снимает юбку, потом сквозь рукава
Вытягивает лифчик. Поднимает купальник на грудь, снимает кофточку. Какова!
Через час они одеваются, возвратившись из душевой.
Ага! Говорила мама: не ходи с сырой головой.

Вот сидит наша девочка под сушилкой, смотрит, как брызгаясь и блажа,
Эти грации с голубыми жилками, достают средства девичьего вийзажА,
Говорят слова прекрасные: Буржуа, Сен-Лоран, Клема….
Она уходит сразу в свою комнату. Мать приходит сама.

Что, поплавала? что угрюмая? что назавтра задали? что молчишь?
А она, наша девочка, сидит, как мышь.
Смотрит точками, плачет строчками, запятыми молчит.
А потом говорит.

Вот ты мама, мама, где твои штучки женские, ручки бархатные, аромат на висок,
Ножки бритые, ногти крашены, губы в блеске, каблучки цок-цок.
Из-за этого твоего невежества, из-за этого мужества, из-за всей твоей изнутри
И я вот такая неженственная, не отличу Пани Валевску от Красной Зари.

Не умела сказать, наша девочка, что в условиях нелюбви
Человек сам себя не любит, и любить-то бывает нечего — не завезли.
Не возлелеяли, не согрели, не счистили скорлупу до белка, до любви.
Девочка, ты наша девочка, нелюбимая наша девочка, плыви, плыви.

(с) Мария Ватутина

ну разразись же грозой

Захотелось процитировать, в настроение. Галина Лещинская, из воспоминаний о Магнитогорском лит. клубе, 60-е годы.
* * *
Если вы, читатель, пишете стихи, причем плохие стихи, и хотите узнать мнение поэта-профессионала, то вы должны задать себе вопрос: кто вы? мазохист? любитель периодически помечтать о суициде? человек, которому вечно не хватает новых неприятностей? или вы нормальный человек и хотите быть человеком счастливым?
В первом случае обращайтесь, конечно, к *. Только попросите его вас не жалеть, быть совершенно откровенным. Он скажет вам, что стихи ваши – дерьмо, что они скучны, что вы не любите русского языка и так далее, и что никто, кроме него, вам этого не скажет. И это точно так и есть.
Если же вы – нормальный человек, то, конечно, вам нужен **. Вы расстанетесь с ним счастливым и довольным. ** скажет, что давать оценку вашим стихам еще рано. Надо в них еще вчитываться и вчитываться. В худшем случае, он вам скажет, что ему показалось, что в тексте имеются стилистические несоответствия. Вам это даже понравится. Оказывается, у вас есть какой-то стиль, раз есть несоответствия. И есть о чем говорить и во что вчитываться.
* * *
Высоко на стене в комнате Олега Щурова иголкой пришпилен комар. Ниже надпись: «Он пытался меня укусить».