Довольно долгий рассказ.
Написан так, что вполне ощутимыми становятся десять часов, проведенные с главным героем в поезде. И в описаниях, которые заняли большую часть рассказа, видно, что герой – вполне обычный, заурядный человек, без особых амбиций.
Однако наметилось еще то, что он ищет причины не в себе, а в других. Друзья стали деловыми, потому ехать пришлось в одиночку; один он, потому что всюду ему попадаются не такие люди. Герой замкнут – типичный наблюдатель, которому выпал шанс стать действующим лицом жизни.
Ведь человек в сине-красном спортивном костюме мог быть его сном или прототипом того же Романа, который пытается надоумить его, изменить отношение к жизни, быть активнее. И дело не только в сострадании, а вообще в желании что-либо предпринять, изменить жизнь.
Середина – разговор с купцом – проседает, хоть и главная. Может, из-за размышлений главного героя о том, что все «плохая шутка» и так похоже на кино, где он скверный актер.
Концовка скомкана, особенно в сравнении с началом, плавно перерастающим в середину рассказа. Здесь нет кульминации, а развязка такая же закономерная, как и начала. Был одинок, и остался одиноким.
Написано неторопливо, будто стиль подстроился под характер Романа, его лень и созерцательность.
«Роман метался по комнате, словно грозный царь зверей» - странное сравнение, скорее зверем в клетке он казался
«в первый год работы все поголовно открыли в себе такое плохое качество для отдыха как деловитость» - воспринимается трудно. Деловитость – не значит, что занят человек, деловые успевают все.
«мысленно сопоставив уровень разговора типичного студента и его собеседника» - то есть, это он о себе говорит, как о «собеседнике» подростка? Как-то косо.
«Видимо у этих сопляков все-таки хватало ума запомнить не только короткие тупые слова» - можно и без «видимо», потому что он уже услышал слово, и мог не сомневаться. Лишнее «этих»

Странный рассказ и привлекает странностью.
В нем есть сюжет, построенный на тайне, за разглашение которой приговаривают к расстрелу.
Остальное в намекам.
Намек на желтую траву, намек на то, что "все ненастоящее", про карьеры (вроде, наказания, лагеря).
"Зелень была тут и там. Зеленая чудовищность леса резала глаза, и разум старался найти выход из этого зеленого лабиринта.Иногда казалось, что полоска неба над головой тоже становится зеленой. Вместо красно – черной" - картинка немного жуткая, потому что аномальная, открывает рассказ. Зелень - четыре раза - даже устрашает, а небо необычного цвета - настораживает.
Есть атмосфера тайны, есть персонажи - их мысли и проблемы. Замкнутый мир под присмотром, антиутопия.
(что бы - слитно)

Двойной ореол секретности.
Ирина – бывший хирург, занимается испытанием нового лекарства для рака.
Ее бывший преподаватель, а ныне друг Андрей – находит ей подопытного.
Потому делится рассказ на две части.
От третьего лица – об Ирине, ее работе над объектом А, Артемом – мальчишкой-вольным художником с улицы. Переживания, метания и чувство, возникшее у нее к подопытной мышке.
Но кто оказался мышкой – еще не ясно. Наверное, Ирина. Потому как ее подопытный оказался не тем, кем его представили; да и приятель Андрей знал больше о делах секретной лаборатории, чем надо.
Конечно, в рассказе не описываются подробности формулы, эксперимента, зато правдоподобны симптомы, которые переживал объект А, подробные, чтобы заставить волноваться Ирину и читателя.
Вторая часть – от первого лица, Андрея, который забирает мальчишку, нанятого им же для секретной миссии Ирины. Кто такой Андрей – упоминается лишь его удостоверение и люди в форме. Какова его выгода – ведь никакой облавы не было, никого не задержали, хотя показания бывший и выживший подопытный все же дал. Эта сторона осталась нераскрытой.
Основное – чувства Ирины, задетая совесть.
«Когда начинаешь давать себе обещания изменить свою жизнь, значит уже понимаешь цену этой самой жизни, рефлексируешь, смотришь на себя со стороны» - в ее монологе выражена главная мысль рассказа о цене человеческой жизни (в данном предложении многовато местоимений)
Написан рассказ просто. Секрет легкого чтения – предложения без причастных и деепричастных оборотов. Много диалогов, подчеркивающих характер персонажей.
Характерный пример:
«Старик Самарин в углу возится, гремит инструментами, приговаривая себе под нос: «Тёмочка, я с тобой. Тьфу, б…. Не врач, а дерьма кусок…» - раскрывает персонажа Самарина.

Забавно преподнесена ситуация. Случай из жизни и написан легко, как могла быть рассказана история в компании, живо и со смехом.
"Если она глухая, то я слепой" - отличный и легкий вывод жизнерадостной героини.

"Мне оставалось только написать собственные комментарии затем дом" - потерян знак. Как и в других местах.
Предложения слеплены так, будто хотелось втиснуть в одну фразу побольше событий. Однотипный синтаксис - перечисление событий.
Мысль ясна: ошибка одного - проблема многих.

Рассказ о красоте музыки.
Написано простенько, можно было бы проиллюстрировать красоту, мечты, прекрасное.
Хотя бы на примере двух главных героев.
Конечно, надо выправить опечатки - много уж их; убрать лишние "эта", "это", "все" - не красят текст.

"Большинство студентов уже сидели в аудитории. Которая в чаще использовалась как актовый зал" - почему не запятася перед "которая"
"Вот и сегодня посреди огромного зала стоял рояль. Из всего потока только лишь Лера умела хорошо играть на пианино" - можно не уточнять на чем играть. (пианино и рояль на вид разные)
"Сначала одина за одной, несмело, ноты выходили и образовывали простенький узор, чуть осмелев они стали выходить группами, образовывая всё более сложные рисунки" - тогда уже не группами, а аккордами...
"Дверь со скрипом открылась и в аудиторию вошёл преподаватель. Те из студентов кто не сидел с закрытыми глазами, медленно перевели взгляды на преподавателя" - второе "преподавателя" можно заменить на "него"

Остров, которого нет, и потому с него невозможно уехать - такой абсурд.
Неожиданные сюжетные повороты и детали, шокирующие или забавные, показывают не Чехию, конечно, а другой мир. И путешествие будет бесконечным.

У каждого желания есть обратная сторона.
"Я хочу, чтобы это продолжалось вечно..." - сразу наталкивает на опасную мысль о том, что все хорошее когда-нибудь надоедает. Хотя... если бы влюбленные загадали продолжение не мига, а своих чувств - все сложилось бы иначе. Интересный рассказ. Иллюстрация мечты и вечности.

Создается впечатление, что реально для главного героя – разведчика новых планет – только начало и конец рассказа, где он говорит с геологом.
Остальное обман, как и работа его - обман, потому что борется он с невидимым врагом, собой, человеческой природой завоевателей.
«Он меня - Рихард, потому что - Зорге.
А он - Зигмунд. Потому что – Фрейд» - любопытно, но так и осталось за гранью рассказа. Не показаны те черты, которые бы определили характер персонажей в действии.
Есть только монолог безумца, хороший и яркий в принципе, но очень зыбкий.
Развязка интересна – вот только на словах все раскрывается, а не на деле.
«Но почему ты думаешь, что на твоей стороне?..» - подтвердить бы это на действии, в более развернутом описании.
Намек в конце интересен, но так и остался намеком. Я подумала уж, что происки ведутся в человеческом сознании, как на тайной планете…Фрейд спутал.

«Желанья темных душ» - возникает два варианта развития сюжета: либо рассказ о живых с темными душами, либо о мертвых.
Но так, как рассказ – мистика, то речь пошла о мертвых в мире живых, то есть о переселении душ.
Сюжет основывается на рассказе священника, который занимался девочкой Марго, одержимой. Расследуя ее случай, он находит связь недуга с произошедшей аварией (как-то запоздало, кстати, раз авария так шокировала девочку и сломила ее). Священник (а это видимо и был священник, так как, кроме семинарии, креста на это ничего не указывает), в рассказе нет ни слова о молитве, догадывается, что в пациентку вселился не демон, а мертвый дух.
Во вступительной части описывается пациентка:
«Она лежала на кровати. Тонкие изцарапаные руки были широко расставлены и привязаны к спинке кровати. Сама она была в белой рубашке. Её тёмнорыжие волосы спутались и висели каким-то комом. Зелёные глаза смотрели из-подлобья с такой злостью и ненавистью, что в том, что говорил священник, нельзя было и сомневаться. Губы её были в крови, на зубах были тоже красные капельки»
Сомнение возникает на фразе «что в том, что говорил священник» (повтор «что») - тогда кто смотрел на девочку, кто описывал ее, если не главный герой, он же священник.
В этом отрывке многократно используется глагол «было», что уже снижает ценность описания, к тому же, здесь три орфографические ошибки.
«Священник тоже не был принят с распростёртыми объятьями. Завидев его в дверях, девочка завыла и начала скакать в кровати, отвечая визгом на каждое прикосновение священника» - возникает сомнение в компетенции священника. О каких объятиях, даже фигурально может идти речь, а потом о прикосновениях к пациентке – интересно, что он вообще с ней делал. Не хватает убедительных описаний, иначе можно слишком задуматься и додумать несусветное.
«Я зашел в комнату. Марго или это одичавшее существо спокойно проследило за мной» - вот здесь повествование переключается на первое лицо, я, рассказчика, наверное, священника, на что стоило указать.
«Она внимательно следила за моими движениями. Я разложил инструменты, вынул святую воду и крест» - какие инструменты – не только бы одержимой, но и обычному больному стало бы страшно.
«- Мне нравится, Олег... Знакомый?
Эти слова я услышал среди клокотания, вырывавшегося из её горла» - стоит обратить внимание на построение фразы. Даже речь преподносится как услышанная главным героем, а не самостоятельно. Девочка будто не жива. Почему не сказать: из ее клокочущего горла вырвались слова. И, соответственно, потом показать реакцию священника.
«Это мой первый процесс, поэтому по моему телу пробежали мурашки» - процесс – прямо как судебное разбирательство.
«В первый раз мне не удалось вытянуть из неё хоть одно слово, связанное с окружающей действительностью, и вообще она ничего не говорила, кроме этих загадочных слов, значение которых не давали мне покоя» - непонятен смысл фразы. Если она не говорила вообще, стоит ли говорить о каком-то первом разе. Кажется, что сеанс первый.
«Выйдя из комнаты, я увидел мать Марго, уже не молодую женщину жалкого вида» - какого вида – разве есть определенный вид жалких женщины?
«При этом в её глазах было столько надежды, что так и подтрунивали соврать» - кто или что подтрунивало? Подтрунивать – значит, шутить. Неуместное слово, какие тут шутки…
«Несчастной матери не было дела до того, что слова дочери не относились ни к чему её окружающему» - если дочь не говорила, то, конечно, это прогресс
«Она стала благодарить меня» и тут же «- Я так Вам благодарна! – Щебетала мать» - зачем повторять мысль в прямой речи?
«Весь вечер я обдумывал сказанные Марго слова. Прибегая ко многим фактам из её жизни, я не нашел никакой связи, тем более в её жизни не было ни одного Олега, даже тайного поклонника» - явно видно, что священник неопытен. Главного факта он не заметил, а должен был сразу. Если поклонник тайный, то он нем никто и знать не должен был.
«Меня это сильно озадачило. Эта девчонка была нетипичным случаем» - наверное, для молодого и начинающего священника все случаи были нетипичными. Хотя со стороны нельзя сказать, что имя, прозвучавшее из уст одержимой или сумасшедшей – нетипично или странно. Если сомнение вызывает развитие сюжета, а именно на предположении данной странности он строится, то и сам рассказ не вызывает доверия.
«Сдуру я ляпнул, что приду в четыре. Мне, конечно, хотелось ещё что-нибудь услышать от больной, но при вспоминании её звериных глаз, нечеловеческих замашек и жуткого голоса мне не хотелось оставаться с ней в одной комнате» - фразы сами по себе нормальны и понятны. Но вместе не сочетаются. Ведь время прихода не влияет на то, что священнику придется быть в комнате с больной, ведь это его долг.
«Этот зал был небольшой, но двух окон явно не хватает, тем более зал находился с менее освещаемой стороны» - лучше «не хватало», в прошедшем, чтобы согласовать с началом фразы
«От удивления открыл рот – Олег! Да ведь я знал Ташкевичей! Я учился с Олегом. Ольгу я не знал, я вообще не знал, что он женился. Неужели он решился на это, но откуда он узнал?» - в эпизоде священник узнает, что его одноклассник (или сокурсник) погиб. Наверное, не стоило проводить такой связи, раз учился герой главный в семинарии, значит, и Олег был бы связан с церковью, и не позволил бы себе заниматься магией. Но именно в таком случае Олег мог знать про ритуалы.
«Знаете, у меня такой характер, я могу оправдать любого человека, то есть я могу посмотреть на ситуацию с любой стороны» - заявление странновато – стал бы герой оправдывать человека, которого почти не помнит. Да, вот тут не прописано прошлое, связывающее героя с Олегом.
«Хотя я узнал, что именно овладело телом Марго, я не знал, что делать» - повтор знал/узнал; повтор «что»
«Рука занемела, я перестал её чувствовать, но мне казалось, что мою кисть сейчас разорвет» - казалось визуально, раз не чувствовалось – несогласованно
«На кровати в белой рубашке и звериным взглядом сидела девушка лет 25 с русыми волосами. Это была Ольга» - стоило бы указать, как герой узнал Ольгу – может, по фотографии.
«Ольга съехала в кровати и разлеглась» - съехала откуда? – плохо представляется
«Она прижалась ко мне. Наверно её распирало от благодарности» - девочку явно распирало от других чувств, ведь она пережила такой шок…
Итак, молодой священник решает провести ритуал, изгнать чужую душу из тела маленькой Марго. Он вычитывает почти колдовской рецепт – потому что тот связан с кровью, а кровь противоречит канонам экзорцистов (как понятно из текста. Интересно, подтверждены ли сведения).
Ритуал показан блекло, девушка только смеется и ненавистно смотрит, больше деталей нет.
Кульминация – когда священник видит призрака Олега связанным, а Ольгу – торжествующей. Становится ясно, что именно она задумала такой ритуал, сумела все организовать. Но опять же не хватает информации об Ольге, подозрений или догадок, даже описания ее внешности, чтобы такой поворот выглядел правдоподобно.
Остается множество вопросов о том, как Ольга сумела подгадать аварию и вовремя провернуть ритуал; почему Олег был связан, ведь души должны быть свободны в том мире.
События, составляющие сюжет, увязаны. Но ключевые и определяющие развязку, выглядят необоснованно. Все то же введение Ольги, как персонажа, чтобы передать желание мертвых душ. Все же Ольга продумывала ритуал, будучи живой, потому и определении «темных» присутствует нечто от ведьм.
Все же в рассказе стоило отталкиваться от случая, произошедшего с Марго. Подсказку в имени «Олега» стоило сделать сильнее, чтобы герой сразу вспомнил о погибшем знакомом или хотя бы знал, что тот погиб, занимаясь делом девочки.
Скелет у рассказа есть, но не хватает ярких деталей, образности. Например, для убедительности и эффекта стоило бы прописать ритуалы подробнее.
Либо сделать второстепенных персонажей особенными, либо убрать их вовсе. Например, мать девочки или того же Олега, как старого знакомого главного героя, пусть уж был посторонним, призраком вместе с Ольгой.
Подчистить текст от глагола «быть» и от частых местоимений.
Надеюсь, замечания и мысли пригодятся.

Элиан, перечитала:)
"Ты смеешься, чтобы не плакать?" - это причина смеха, иной не нашла. Но почему же девушка плакала (наверное, я недосмотрела опять)
"хорошо, что не более" - о том, почему девушка сидела на улице с опухшими глазами (ведь предположения могут быть страшнее задуманного).
Вот так.

Удивлена отнесению рассказа к разряду психологической прозы:) Герои не раскрыты (как для психологической прозы), будь кто - монах или Сулима. Кстати, на размышления больше наталкивает внутренний мир Маркуса, потому что он дает оценку со стороны. В дискуссию не вступаю:) Рассказ хорош ведь.

Рассказ продуман. Хотя, выбранный вариант развития событий, делает развязку предсказуемой. Вариант с тем, что отвергнутый мужчина, монах обвиняет женщину в колдовстве. Антураж с инквизицией и название рассказа определяют закономерность концовки. Конечно, единственным непредсказуемым элементом стало родимое пятно на спине монаха – и даже если упомянуть о нем вначале (например, в разговоре матери с сыном, либо в мыслях Маркуса о монахе), вряд ли бы кто отгадал роковой ход женщины.
В рассказе есть хорошая связка: шахматы – пытки; люди, не зная игры в шахматы, осведомлены об инквизиции и допросах – освещает темноту времени. Показывает разницу между «своими» горожанами и «чужими» Маркусом и его родителями.
Сюжет в рассказе вертится вокруг дома Сулимы и ее сына, иногда, когда действие пересекается с иными персонажами, переходит в пыточную или в храм.
Но именно и только дом описан так, что можно представить атмосферу жизни семьи чужаков. Города не видно, пожалуй, кроме названной стены. Описаний очень мало, кроме остроконечной крыши храма и запаха ладана.
В рассказе есть действия, события, характерные для исторической эпохи, и они хорошо подобраны, совмещены с темой. С другой стороны глубины, как исторического рассказа, нет: описаний одежды, например, помещений.
«находился рядом с городской крепостной стеной вблизи отхожего места» - рядом и вблизи в одной фразе
«куда жители города выносили мусор и выбрасывали помои» - выливали помои
«Иной возможности остаться в городе после внезапной смерти мужа, женщине не представилось» - скорее, не возможности, а места, ведь упор на расположении дома, а не на том, что ей довелось сделать, чтобы остаться
«Сулима была той редкостной повитухой, без участия которой роды могли закончиться весьма плачевно» - слова «участия», «редкостной» (даже) выбиваются по звучанию, придают тексту ненужной официозности
«Сулима выглядела слишком откровенно для монашьего вкуса, но брат бесстыдно уставился на неё, позабыв причину своего прихода» - дело здесь не во вкусе, не стоит вкус трогать; «откровенно» - уже не входит в рамки того времени
«Брат нашел все ответы удовлетворительными…» - почему не «удовлетворился»
«Она решила не говорить Маркусу о посещении монаха, это событие для неё настолько незначительно, что тут же перестала думать о случившемся» - все же решила не говорить или сразу забыла. Если она решала, значит, задумалась.
«Бёдра вдовы размеренно колыхались, монах потел, идти становилось всё затруднительней» - почему бы не поставить тире, лучше «труднее», «тяжелее» по звучанию
«Женщина не сопротивлялась внешне, но тело будто налилось свинцом» - внешне и есть тело, так как он ощущал ее, касался
«физическое несопротивление женщины принял за согласие и попытался разорвать на ней платье» - почему не «покорность» вместо «физического несопротивления»
«Ранним субботним утром Сулима получила от посыльного приглашение на собеседование к городскому судье» - приглашение она получила от судьи, а посыльный мог принести приглашение, позвать ее.
«Не зная за собой вины, женщина недоумевала, но пренебречь вызовом не посмела» - три отрицания
«Посыльный сослался на жажду и попросил пить» - в каком смысле сослался, она ведь его не гнала
«Мужчины проводили взглядом уходящую фигуру женщины» - фигуру уходящей женщины
«В передней комнате камеры проводились допросы» - камера – есть комната, наверное, в «передней части»
«у некоторых, кто в открытую рассматривал её, читалось в глазах возбуждение» - лучше: «у тех, кто…»
«грязное существо без волос, колени которого представляли собой раздробленное кровавое месиво» - лучше с «раздробленными в кровавое месиво коленями»
Не сочтите за придирки. Чтобы хороший рассказ стал еще лучше.

Образно, тепло и сказочно.
Хороший отрывок, будто продолжение убежало только.

То ли из-за многоточий, то ли из-за рваных предложений – сумбурно, изложено урывками. Сперва много глаголов вместо описания сцен – без психологизма. Потом – пошли чувства: нежность вместо страха. А ведь все могло обернуться иначе. Местами, чтобы показать поведение героини, не хватило глубины. Герой-спаситель получился шаблонным. Могло быть лучше. Но то, что так бывает не всегда – точно.
«Рваный грязный снег и дождь... это уже стало привычным…» Рваный грязный снег под ногами и моросящий дождь стали уже привычными (зачем добавлять пустое «это»)
«но что то тяжёлое упало ей на плечо, она поскользнулась и упала на спину, он стоял перед ней» - повтор упало, упала; повтор местоимений
«Парень вошёл в подъезд, насильник заткнул рот жертве и держал ноги» - вот в таких фразах не хватает указания на последовательность действий. (Парень вошел в подъезд и увидел…)

Понравилось, как прописана Тошка - со стороны - такая веселушка, компанейская, живая девчонка. "Та что смеется..." - недосказанность в названии уже предопределяет неожиданную развязку. В эпизоде с улицей, когда парень встречает героиню, ожидала иной кульминации. Но и хорошо, что не более. Просто у девушки оказались свои тайны и вторая стороны, не длч всех.
Читается легко. Попадались неопреданные многоточия. Попадались повторы глагола "быть" (первый абзац особенно).
"он слышал этот смех по-другому" - но причина не названа.

Хоть история с явной моралью, даже без американцев, как фона, она смотрелась бы красиво и свободно - танец на нарисованных облаках. Дети рисовали облаками сами, выбирали сами, забывая о голоде. И для них естественно то, что может показаться для других театральностью.
Хорошо.